Переинкарнация

Сергеева Александра Александровна

Впрочем, в отличие от кузенов, я могу себе позволить любую глупость: защитные функции моего любимого составляют львиную долю его психики. В том, что я представляю для него глобальный научный интерес, пришлось довольно быстро и немного обидно разочароваться. Научно я оказалась интересна так себе: седьмая вода на киселе. Теоретически Тармени давным-давно просчитал подобного монстра. На мне же просто убедился в точности своих выкладок и поставил жирный крест.

А вот гипотеза о том, что я ему нужна, как живая душа под боком, состоялась целиком и полностью.

Даже такому сухарю, как мой иновселенец с осьминогом в башке, не по силам жизнь в полнейшей изоляции. Особенно среди массы интересных друг другу людей. Но мне безразличны его подлинные мотивы: он спас меня и этим всё сказано.

– Ну, я бы не сказал, будто просто убедился в точности своих выкладок.

Всё. Одна фраза любимого, и всей лиричности моего настроя на прекрасное пришёл каюк. Я обернулась и…

Заржала, как ненормальная. Нет, ну с кем ещё так посмеёшься, как с моим иновселенцем? На далёком-далёком севере, среди огромного пустого океана на крохотном безлюдном каменистом островке стоял – точней, висел над землёй – прекрасный принц. В шикарнейшем прикиде местной невоенизированной аристократии. С неописуемой статью в членах и с невыразимо прекрасным лицом, на котором не было носа. Да и глаза, по обыкновению, так и елозили, так и гуляли.

– Полагаешь, я переборщил? – без малейшей обиды, с чистокровно научным интересом осведомился Тармени.

И тотчас потерял щегольской фешенебельный плащ на меху. Ноги в роскошных штанах тоже начали расплываться, норовя слиться в подол привычной хламиды.

– Дорогой… я тебя люблю, – выдавила я признание, стараясь унять приступ хохота.

– Я знаю, – всё тем же тоном подтвердил он основополагающий тезис моих последних размышлений и переспросил: – У меня снова проблемы с попыткой сосредоточиться на внешнем виде?

– А оно надо? – всхрапывала я в остаточных приступах смеха.

– Не знаю, – философично протянул Тармени. – Мне показалось, что тебе будет приятно видеть рядом с собой молодого сильного партнёра.

– Рядом с этой старухой? – развела я руками, демонстративно обозревая Ольгу в домашнем прикиде. – К тому же, рядом со мной и так зрелый сильный мужчина. Ты ненамного старше меня. Всего-то раза в три. А при нашей обезьяньей продолжительности жизни это вообще пустяк.

– Согласен, – облегчённо выдохнул чокнутый молодожён.

И тотчас принял привычную форму облезлого дедули в монашеских обносках.

– Дорогой, а что ты тут потерял? – спохватилась я. – У тебя же там усиковые.

– Щетинковые, – педантично поправил он.

– Да хоть пятачковые. У тебя ж с утра эксперимент горел.

– Погорел. Пока мы с тобой занимались соитием, а потом отдыхали, черви погибли.

– Соитием! – закатила я глаза. – Занимались любовью, бестолочь!

– Хочешь, я прочитаю твои любимые стихи, которые ты помнишь? – моментально предложили мне дозу романтики во искупление.

– Даже не пытайся, – махнула я рукой. – Мне и так хорошо. Значит, мы с тобой загубили твой эксперимент, и ты решил прогуляться?

–

Я решил, что вдвоём мы могли бы осмотреть тот участок берега, где твоя экспедиция будет переправляться на западный материк. Эти острова ты уже знаешь. А твои друзья ещё не скоро заночуют свою добычу.

– Заначат. Знаешь, мне нравится твоё предложение. Ты здорово придумал. А у нас есть хоть какой-то тамошний ориентир?

– Есть. Ты готова?

Всё тот же океан. Всё та же каменистая безлюдная пустошь. Редкие холмики. Такие же редкие всплески облезлой нерешительной флоры. Но, где-то далеко на горизонте смутная полоска чего-то растительного.

– Тут еда-то есть? – поёжилась я, обозревая унылый пейзаж.

– Для нартий? В принципе, есть. Не сказать, что много. Но, на последней намеченной тобою точке они получат достаточно высококалорийной пищи, Хватит, чтобы за пару дней углубиться дальше к югу. А там пищи будет достаточно, – пояснял он, пока мы пулей неслись к лесу.

Представляю себе подобную парочку со стороны: дед в рясе и бабка в пижаме – две ржавые ракеты близорукого радиуса действия. Неудивительно, что в этом мире такой бардак при таких-то небожителях.

– Кстати, – вспомнила я, – как там дела у Бешеного? Ты же присматриваешь за ним?

– Капитан Сугардар идёт полным ходом мимо Катаяртана. Я предупредил хавтана о маршруте и цели его передвижения. Тот обещал встретить и проводить Сугардара до самой западной окраины материка. Он даже предложил проводить его дальше. Нартиям, что сопровождают их, я приказал возвращаться, как только корабли капитана минуют южный материк, – признался Тармени.

И осторожно покосился на меня обоими глазами, съехавшими для удобства на один бок. Он так и норовил держаться поближе, периодически стыкуя наши приведения.

– Правильно сделал, – одобрила я предусмотрительность создателя этих бестий. – Нечего им соваться на запад. Да ещё и без отеческого присмотра Хакар-гара. Он нам потом вовек не простит, если с этими балбесами что-то случится. А нартии нынче что-то уж быстро умнеют, чтобы с ними ссориться.

– Ты начинаешь понимать правильность моей позиции в отношении этих… созданий.

– Очнулся, – хмыкнула я. – Я уже давным-давно поддерживаю её. Целиком и полностью. А в этой местности есть какие-нибудь большие гарнизоны уа-туа-ке-тау?

– Нет, – успокоил меня любимый, забирая всё выше и выше.

Мы уже неслись над жидковатым северным лесом. Я видала такой с вертолёта, побывав с отцом в приполярных районах покинутой Родины.

– В их устройстве здесь нет никакого смысла, – продолжил лекцию Тармени. – Но, в каждом городе, естественно, располагаются гарнизоны, контролирующие порядок. Первый гарнизон твои друзья встретят как раз через два дня пути. А, начиная оттуда, они будут попадаться всё чаще. Сама понимаешь: южней более густо населённые районы. И ближе к интересующему нас месту. Оно практически на юго-западном побережье, которое частично располагается в экваториальном поясе планеты.