Перекати-Поля

…В мешке трепыхалось и выло нечто живое. Чувствующее, как под ним, блестя гладью, ждёт погибельная река.

Хотелось закрыть глаза. Зажмурить их до россыпи звёздочек. Воткнуть поглубже наушники, врубив на максимум любое музло…

Но не было у неё наушников. А в глаза будто вставили спички: ни зажмуриться, ни даже моргнуть. Только смотреть на голую спину растянутой на земле Верки. Розовую и мягкую, как зефир.

– Чего тормозишь? Выбирай! – хлестнул безжалостный голос Инфанты.

Мгновенная тишина. Вой словно отключился.

К

горлу подкатила тошнота.

К руке протянули розги.

– Бей, – вдруг тихо, но твёрдо сказала пленённая Верка.

И добавила:

– Прощаю тебя.

До бункера было рукой подать. Вон он, миленький, в каких-то пяти метрах!

Чуть не упав, Оля остановилась на бегу, брызнула в пересохшее горло струйкой минеральной воды из бутылки. Полминуты потратила, даже меньше, но загонщики тут же возликовали: «Устала, устала! Сейчас мы тебя!..» Сердце бешено заколотилось, стоило услышать звуки близкой погони: нечленораздельную речь, всхлипы, рычание… и шлепки плоти, что не держится на костях и падает, оставляя кровавый след на асфальте.

Оля сжала зубы, припустила быстрее. Казалось, на кроссовках выросли крылышки, как на сандалиях древнегреческого бога Гермеса. Она успеет, она добежит, она спа…

Из кустов, Оле наперерез, метнулась здоровенная, лохматая псина, и орда зомби исчезла – её заглушил громкий визг. Оля кинулась вправо, споткнулась и, конечно же, грохнулась, тотчас разбив коленку. В глазах сразу набухли слёзы, а в ушах раздалось чавканье – аудио-зомби, настигнув добычу, принялись с аппетитом жрать.

«Слопали тебя. Снова».

Кривясь от боли в коленке, Оля посмотрела в сторону собаки, ускакавшей по своим собачьим делам, и показала ей вслед кулак.

«У-у, гад мохнатый. Из-за тебя всё! Хозяин-то где? Почему без поводка и намордника отпускает?»

Вздохнув, Оля поднялась. Уныло глянула в сторону «бункера» – выхода из сквера. Хромая, добралась до ближайшей облезлой скамейки и, достав из рюкзака мини-аптечку, стала обрабатывать свою ранку. Чавканье стихло – программа отключилась. Тренировка по бегу закончилась неудачей. Впрочем, не в первый и наверняка не в последний раз.

Залепив коленку пластырем с зелёнкой, Оля мрачно насупилась. И вроде бы всё хорошо – классное такое приложение, для прокачки скиллов: забиваешь время, дистанцию, вставляешь в уши наушники, начинаешь бежать… Если бежишь недостаточно быстро – звуки зомби-погони нарастают, заставляют прибавить скорость. Если нормально несёшься – затихают вдали, и радость сразу появляется, что ты обгоняешь, что ты – крутая, что ты обязательно останешься в живых…

Да только виртуалка всё. Ненастоящий зомби-апокалипсис.

В настоящем Оля и пяти минут бы не продержалась.

Потому что невезучая.

И, к тому же, трусиха.

На скамейку вдруг присела старушенция с мелкой девчонкой, и Оля мгновенно подобралась, насторожилась. Незнакомые они были, чужие…

Подозрительные.

Особенно девка – сопливая такая, со стрёмной причёской: каре вроде, но прядку одну, на затылке, собрали

в хвостик, и теперь он по-дурацки торчал над круглой головой. Как ботва у редиски.

А у бабки её руки были без морщин. Пугающие руки. На вид ей шестьдесят с гаком, а руки гладкие и белее, чем парное молоко. Как такое возможно? Может, она только притворяется старой? Да и девчонка на неё не особо похожа… А вдруг это лилипутка? Вдруг это аферисты? Преступники? Детей в ловушку заманивают, а потом ищи-свищи.

– Милая, конфетку хочешь? – будто почуяв Олину подозрительность, прошамкала бабка и вытянула из сумки дешёвую конфету. Девчонка улыбнулась, показав прогал между крупными зубами. Заискивающе так.

«Ну нет! Я с чужими не разговариваю! И ничего у них не беру!»

Оля молча вскочила со скамейки и понеслась домой. Снятые наушники подпрыгивали на шее. Рядом болтался пластиковый свисток.

***

…Располагалась квартира на втором этаже. И это было идеально: никаких тебе решёток на окнах, опасных при пожаре; лифтом пользоваться не надо; вероятность, что кто-то на лестнице подстережёт, – минимальная, и, если что, можно засвистеть, вниз быстренько сигануть…

Но Оля всё равно заходила в подъезд с опаской. Перед входом медлила, оглядывалась обязательно – не идёт ли за ней кто? После – вмиг доставала ключи, рывком открывала дверь. Смотрела – нет ли кого в засаде, и вихрем забегала внутрь. Медлила пару секунд, вслушиваясь и оглядываясь, а затем неслась к своей квартире. Благо, на площадке она была первой, как поднимаешься.

В этот раз ритуал повторился тютелька в тютельку, и сердце замедлило бег лишь тогда, когда Оля перешагнула порог родного дома, тщательно закрыла дверь на все замки и спиной прислонилась к ней.

«Мой дом – моя крепость», – мелькнула в голове мысль, от которой невольная улыбка тронула губы.

Да. Это было именно так. Трёшка в «хрущёвке» в глазах Оли преображалась, становясь настоящим замком. Никто чужой не пройдёт. Не подступится.

Оля сменила кроссовки на тапочки и уже собралась было пройти в свою комнату, чтобы оставить там рюкзак, но левой щеке вдруг стало щекотно. Похолодев от ужаса, Оля кинулась к зеркалу, что стояло в прихожей. Пискнула, разглядев противную, жирную мошку, скорей расплющила её пальцем и бросилась в ванную комнату – протереть лицо.

Когда использованная, пропитанная спиртовым лосьоном ватка отправилась в мусорку, Оля перевела дух. Августовские мошки кусались невероятно подло, украдкой. Скорее всего, завтра на коже всё равно проявится красный след.

«Ну хоть дезинфекцию провела, – мысленно вздохнула Оля, двумя руками опёршись о холодную раковину. – Может, ещё пронесёт…»

Взгляд уткнулся в круглое зеркало над раковиной. Из зазеркалья на Олю таращилась бледная тринадцатилетка. Глаза серые, пепельные – в одном из девчачьих журналов писали, что такие имеет человек, всегда хранящий нейтралитет. Подбородок с чёткой ямочкой… ещё говорят, людям с таким подбородком нельзя доверять… И волосы: короткие, едва прикрывают уши. Цвет – русо-мышиный, скучный. Но зато прямые у корней и вьющиеся мелким бесом у кончиков.