Перекрёстки Эгредеума
Шрифт:
Но видения были неотступны.
Одно — чёрное, плотное, принявшее облик огромного крылатого чудовища с щупальцами, что кружило над высоткой.
Другое — туманное, мысленное, занавесившее окружающий мир полупрозрачной пеленой грёзы.
Оба — одинаково невероятные. И одинаково реальные.
В каменном полу зиял чёрный провал, расцвеченный фиолетовыми всполохами, и далёкое завывание ветра кружилось под залом, угрожая прорваться внутрь.
Руки
Капюшон слетел с головы, обнажив копну растрёпанных тёмных волос и мертвенно-бледное лицо.
— Остановись, — прошептал Теотекри, — прошу тебя…
Ир-Птак не ответил. Объятый колдовским исступлением, он продолжал творить зловещие заклятья, и чёрный провал пугающе разрастался вихрящейся воронкой, из которой рвались незримые потоки ветра, леденящие душу ощущением чуждости и затаённой мощи.
В другой, параллельной реальности, истошным воплем саданув по ушам, чёрная тварь устремилась вниз.
Яростный порыв ветра ударил в лицо, едва не сбив ординатора с ног.
Траг — тот самый ужасный траг из проклятой книги, медуза-осьминог с перепончатыми крыльями из мира снов — пролетел в паре метров над головой Марии Станиславовны, прильнувшей к земле. На спине чудища краем глаза она заметила чёрную фигуру жуткого всадника.
От ужаса стынут мысли и рассыпаются в прах. Да и пусть — раздумывать некогда. Включается автомат — другой, глубинный, животный. Замри или беги — древний инстинкт, таящийся в бессознательных недрах человеческого организма с дочеловеческих времён, но замереть сейчас — значит замереть навсегда.
К счастью, автомат не подвёл.
Вскочив резким рывком, Мария Станиславовна опрометью кинулась к забору. Не обращая внимания на тошнотворный вопль с неба и свист рассекаемого воздуха над головой, словно от пролетевшего тяжёлого предмета, она инстинктивно проскользнула в узкий подкоп под оградой прежде, чем толком разглядела его.
Стылая влажная темнота поглотила её, ослепив на миг, — сумрак густых зарослей, окроплённых недавним дождём. В нос ударил густой запах гнили, словно прямо под лазом была помойка — и хорошо, если просто помойка, ибо в зловонии этом угадывалось что-то зловещее.
Но все мысли — в прах!
Порыв ветра из-за забора развеял смрад вместе со страшными догадками — нечто более ужасное гналось за ней по пятам гибельным вихрем, грозя утянуть в зловещий чёрный провал в дымчатом полу Зала Потерянных Душ, в бездонную тьму между миров.
Главное — добраться до башни. Там крылатые демоны её не достанут.
Рука сама полезла в карман и, достав телефон, машинально включила фонарь. В высокой траве с торчащими тут и там железками — полузаросшая тропа, тающая меж кустов. Роняя дрожащий свет, Мария Станиславовна
И, споткнувшись о растворённую в траве высокую преграду, свалилась в гулкий мрак первого этажа прежде, чем сообразила, что достигла цели.
Темнота башни расцвела россыпью фиолетовых искр: стены вспыхнули огненными знаками, похожими на древние буквы.
Призрачные тени, опасно сплотившись, стали обретать очертания высоких фигур, медленно ползущих к центру Зала Потерянных Душ.
Вой ветра. Вопль демона. Скрежет металла.
Снова поднявшись, Мария Станиславовна ринулась в сумрачную неизвестность, слепо вытянув руки.
— Эмпирика! — раздалось позади.
Она не обернулась — лишь инстинктивно дёрнула головой. На периферии зрения вспыхнул сиреневый отсвет.
Собственное дыхание казалось слишком шумным. Сердце отчаянно колотилось, готовое выпрыгнуть из груди. Внутри что-то ныло, словно натянутая до предела струна.
Торопливые шаги разливались эхом — и в нём чудился топот чужих ног.
Всё случилось в мгновение ока.
Теотекри и сам не сразу понял, что натворил.
Словно чья-то могущественная воля вошла в его тело, завладела рукой и с невиданной силой, схватив пылающий над провалом меч, вонзила его в спину Ир-Птака.
Мария Станиславовна споткнулась, но не упала, замедлившись лишь на долю секунды. Что-то тяжёлое, ударив сзади, приковало её к месту. Холодное и острое, оно прошло насквозь. Сначала было только удивление. Беспомощно хватая руками торчащее из живота окровавленное острие меча, она не сразу поняла, что произошло. Потом меч резко дёрнулся вперёд и наверх. Тогда пришла боль. И тьма.
ГЛАВА 8. ХРАНИТЕЛЬ
***
…она бежала по тёмному коридору, босиком по влажным камням, вдоль тесных кирпичных стен, мимо камер с решётками, где томились сотни страждущих душ. Одни вопили от ужаса, отчаяния и боли, стенали и рыдали, рвали одежду и волосы, скрежеща зубами, бились о стены и корчились на полу. Другие были безмолвны.
Она бежала изо всех сил, стараясь не думать о том, сколько ещё выдержит эту нещадную колющую боль в боку и жар, разрывающий грудь.
Она бежала, задыхаясь, не чувствуя ног, но коридор казался бесконечным, и впереди была только тьма.
И она знала, что ей не сбежать.
— Далеко собралась? — что-то огромное и отвратительное настигло её сзади и, повалив, потащило обратно. Грубо — как мешок, как тряпку, вытирающую пол.
Самое ужасное то, что это был не демон или какая-то потусторонняя тварь, не зубастая медуза или бесформенное космическое зло, чьи намерения непостижимы и оттого зловещи. Она видела их во снах — во снах ли только? — она слышала их голоса.