Перекрестки
Шрифт:
— В чем дело, Мэгги? — спросил Тони.
— Тони? — взвизгнула Мэгги. — Слава тебе господи, ты здесь. Куда ты подевался? Но сейчас это не важно, у нас назрел ужасающий кризис. Ты видишь, кто вылезает из этого автомобиля? Видишь?
Тони чувствовал, как возбуждение Мэгги окатывает и его, подобно незаметно подкравшейся волне, но сосредоточил внимание на мужчинах за окном, которые переговаривались, поглядывая на дом. Вдруг Тони узнал одного из них.
— Слушай, а что, староста Кларенс коп? Ты не говорила.
— Ну да, Кларенс — офицер полиции. Почему я должна была доложить тебе об этом? Что ты дергаешься?
— Нет-нет, — заверил ее Тони. — Это я просто от неожиданности.
— О господи, кто бы жаловался на неожиданности! О боже, они идут сюда. Быстрее, сделай что-нибудь!
Тони не понимал, чего Мэгги от него хочет. Она была так испугана, что ему захотелось куда-нибудь спрятаться от неведомой опасности, но в данной ситуации это было абсурдно и смешно. Тони захихикал. Мэгги кинулась по коридору в свою комнату и стала поспешно краситься. Тони, не в силах сдержать смех, давал ей советы, где добавить и где убавить. Наконец он утихомирился, стал сдерживать обуревавшее его желание рассмеяться и старался даже не фыркать. Мэгги гневно воззрилась на свое отражение в зеркале. Если бы взгляд мог убить, у нее в голове валялся бы труп белого мужчины.
В дверь позвонили.
— А почему ты так дергаешься? — спросил Тони.
Убирая со лба последний отбившийся от других волосок, Мэгги прошептала в зеркало:
— Меньше всего мне хотелось бы увидеться сегодня с Кларенсом. Другое дело — второй мужчина.
— Тот, что постарше, седой? А кто это?
— Да, который с большой Библией. Это пастор Хорас Скор. Потом я расскажу тебе о нем, если не забуду, — добавила Мэгги с легкой усмешкой, которую Тони воспринял с облегчением.
Дверной звонок прозвенел еще раз.
— Лучше открой им. Они, наверное, заметили тебя у окна, да и машина твоя припаркована у дома. Кстати, как тебя угораздило получить такую вмятину?
— Ну не сейчас же, Тони! — прорычала Мэгги. — Ты бываешь просто невыносим.
Она встала, оправила платье и пошла к двери.
— Надо же, пастор Скор! Какой приятный сюрприз! И староста Уокер! Так приятно увидеть вас после… гм… А я как раз собиралась уходить.
— Да, но… нам надо поговорить с вами, — отозвался пожилой мужчина.
— Ну, несколько минут у меня есть, чтобы угостить вас чашкой чая или кофе. Проходите, пожалуйста.
Мэгги посторонилась, пропуская пастора и Кларенса, который посмотрел на нее с виноватым видом, хотя в уголках его рта пряталась едва заметная ухмылка. Несмотря на охватившее ее смятение, Мэгги постаралась как можно приветливее улыбнуться гостям и проводила их в гостиную, где пастор уселся, приняв напряженную позу, а полицейский, напротив, разместился с удобством.
— А старина Гарри [29] порядком напыщен, — заметил Тони.
29
Старина Гарри — шутливое прозвище Сатаны.
Мэгги прокашлялась, призывая его к молчанию.
— Ох, простите, ну и манеры у меня! Могу я предложить вам, джентльмены, по чашечке чая или кофе?
— Мне ничего не надо, —
— А я с удовольствием выпил бы воды, Мэгги. Если вас не затруднит.
Пастор бросил на старосту косой взгляд, давая понять, что это формальный визит и обращаться к хозяйке по имени не следует.
— Почему затруднит? Одну секунду. — Мэгги вышла на кухню и прошептала: — Тони, ты лучше молчи. Не отвлекай меня. А пастора зовут Хорас, а не Гарри. Для тебя он пастор Скор!
— Да, но…
— Ш-ш-ш! Больше ни слова, ясно?
— Так точно, мэм! Ясно и предельно понятно. Тони замолкает и исчезает.
— Вот спасибо!
Мэгги вернулась в комнату и тем самым невольно прервала совещание, которое вели шепотом ее гости. Она вручила стакан с водой старосте, тот кивком поблагодарил ее. Мэгги села, чувствуя себя как на допросе перед инквизиторами.
— Миссис Сондерс… — начал пастор.
— Мисс Сондерс, — поправила его Мэгги. — Я не замужем. — Она улыбнулась Кларенсу и тут же внутренне выругала себя за это.
— Да-да, конечно. Мисс Сондерс, как вы знаете, я пастор Скор, один из ведущих пасторов той церкви, которую вы посещаете вот уже… сколько? Шесть-семь месяцев?
— Два с половиной года.
— Да что вы? Как бежит время! — проговорил пастор. — Сожалею, что мы с вами не встречались прежде, при более благоприятных обстоятельствах. Теперь же, после вчерашних событий… м-да…
— Ах, вы об этом! — Мэгги наклонилась и похлопала пастора по колену. Тот немедленно отодвинулся как можно дальше, словно боясь заразиться. — Произошло ужасное недоразумение. Понимаете, я вся испереживалась в последнее время из-за того, что происходит с Линдси, и вчера вечером у меня произошел нервный срыв. Я очень сожалею… — Она понимала, что извинение получается довольно бессвязным, но не могла остановиться, пока пастор Скор не поднял руку и не пресек ее излияния на середине фразы.
— Линдси ваша дочь? — спросил он тоном, почти выражавшим участие.
— Моя дочь? Нет, что вы! — Мэгги слегка растерялась, но, взглянув на Кларенса, заметила, что тот слегка покачивает головой, предупреждая ее, что не стоит углубляться в эту тему. Она опять обратилась к пастору: — Вы не знаете про Линдси?
— К сожалению, нет. Но это не имеет значения. Важно другое. На меня, как вы понимаете, возложены церковью некоторые обязанности, в том числе наблюдение за духовной жизнью членов прихода.
Тони буквально заржал.
Мэгги хлопнула себя по колену, чтобы успокоить его, а затем потерла колено, притворяясь, будто убила комара. Она одарила пастора улыбкой, и тот воспринял это как сигнал к тому, что можно продолжить разговор.
— В свете… мм… событий вчерашнего вечера я считаю своим долгом помочь заблудшему стаду и просветить наших людей в тех областях, где мы сбились с пути. Я полагаю, что несу за это полную ответственность. Бог знает, что я служу Ему всем сердцем, и этой ночью я не сомкнул глаз, исповедуясь Ему и каясь в том, что был грешен и ленив в своем отношении к Слову, к фундаментальным доктринам, к церковной практике и поведению членов конгрегации. Мисс Сондерс, я ваш должник. Вы сослужили нашей конгрегации и мне лично огромную службу, указав, что мы отступили от правой веры. Поэтому я пришел сегодня к вам, чтобы поблагодарить вас!