Перекрестки
Шрифт:
При приближении соседей Тони еще острее почувствовал свою оторванность от других, свое одиночество, как будто, навязав ему общество посторонних людей, кто-то загнал его в угол. Как ни странно, по мере своего приближения парочка, казавшаяся издали гигантской, уменьшалась в размерах. В каких-нибудь десяти ярдах от Тони неизвестные остановились и, потоптавшись, замерли, глядя на него. Ростом оба были не больше четырех футов и издавали гнилостный запах.
Несмотря на странный вид явившихся, в их облике Тони почудилось что-то знакомое. Более высокий и худой из них был одет в шелковый итальянский
— И кто же вы такие? — спросил Тони, не двигаясь с места.
Более низкий и плотно сбитый тут же ответил осипшим пронзительным голосом:
— Меня зовут…
Второй наклонился к нему и, дав ему подзатыльник, произнес густым баритоном, словно Тони тут и не было:
— Нельзя называть ему наши имена, идиот. Ты что, ищешь новых неприятностей? — Выпрямившись, он одарил Тони лучезарной улыбкой, производившей довольно жуткое впечатление, и помахал рукой словно дирижерской палочкой. — Приношу вам глубочайшие извинения, сэр, за своего друга, который, похоже, не знает своего места. Вы можете называть нас Билл, — он ткнул большим пальцем в сторону коротышки, — и Сэм, — он поклонился, давая понять, что имеет в виду себя.
— Билл и Сэм? — воскликнул коротышка. — Ты что, не мог придумать ничего получше? Ха! Билл и Сэм! — Он съежился, когда Сэм замахнулся, чтобы дать ему еще один подзатыльник.
Но Сэм передумал и повернулся к Тони, стараясь подчеркнуть, что именно он более важное и ответственное лицо.
— Ладно, Сэм, — обратился к нему Тони, особо подчеркнув имя, — что вы тут делаете?
— Ну, сэр… — протянул тот, закатив глаза, словно это был крайне неуместный вопрос. — Мы… мы смотрители стен, вот чем мы занимаемся! — произнес он торжественно.
Сделав это сообщение необычайной важности, Сэм смахнул с лацкана пиджака невидимую пушинку.
— Да-да, — подтвердил Билл, — вот кто мы такие, сэр. Смотрители стен, всех стен. Мы очень умелые смотрители, каждый из нас очень занят, мы смотрим за этими стенами, очень прилежно смотрим, и мы… — Он, похоже, никак не мог закончить фразу и постепенно затих.
— И еще мы садовники, — сообщил Сэм. — Мы выпалываем сорняки.
— Выпалываете сорняки? Я тут, кроме сорняков, ничего не вижу.
— Да, не видите… Однако, сэр, прошу прощения, но мы хорошо справляемся со своей работой: смотрим за стенами и выпалываем. — Говоря это, Сэм вертел головой, высматривая что-то, и, очевидно высмотрев, просиял. — Видите вон там, сэр? — Ткнув коротким пальцем в сторону, он сошел с дорожки и вытащил из земли какое-то растение, росшее рядом с валуном. Он торжествующе протянул Тони прекрасную дикую розу, обреченную им на гибель.
— Но это же цветок! — воскликнул Тони.
Сэм внимательно осмотрел розу.
— Ну что вы, сэр! Это сорняк. Видите, он цветной, значит сорняк. И он весь покрыт этими гадкими колючими…
— Шипами, — подсказал Билл.
— Да,
— Вот что, — гневно произнес Тони. — Я тут хозяин, и я запрещаю вам выпалывать и сжигать цве… сорняки, даже если у них шипы. Ясно?
У парочки был такой вид, будто их застукали за кражей сладостей из буфета.
— Вы уверены? — переспросил Сэм. — А что если эти сорняки со своим гадким неприятным цветом и своими шипами разрастутся тут по всей территории?
— Да, я уверен! Сорняки больше не полоть! Вам ясно или нет?
— Ясно, сэр, — пробормотал Билл. — Но я не буду говорить это другим, нет-нет.
— Другим? — переспросил Тони. — А сколько вас тут?
— Сотни! — выпалил Билл и повернулся к Сэму то ли за разрешением, то ли за поддержкой, но, не получив ни того ни другого, продолжал: — Ну хорошо, тысячи. Нас тут тысячи. — Он помолчал, словно обдумывая что-то. — А честно говоря, даже миллионы. Нас миллионы — тех, кто выпалывает сорняки и смотрит за стенами, мы все это делаем… полем и смотрим… миллионы, миллионы выпалывателей сорняков и смотрителей стен…
— Мне надо увидеться с ними, — заявил Тони.
— Не получится, — отозвался Сэм с фальшивой льстивой улыбкой.
— Почему это?
— Потому что… — протянул Билл, подыскивая слова, чтобы дать надлежащий ответ, — потому что нас не видно, вот почему. Мы невидимки! Миллионы невидимых смотрителей, выпалывающих сорняки.
— Но я же вижу вас.
— Ну… — протянул Билл, — это потому, что у нас не было выбора. Если уж они посылают тебя сделать что-то, лучше подчиниться, а не то…
Сэм отвесил Биллу очередной подзатыльник и одарил Тони еще одной фальшивой улыбкой.
— «Они» — это кто? — спросил Тони.
— Ну… — ответил Сэм, — в каждой порядочной организации есть руководство, которое устанавливает порядок и следит за ним. Наши… — Он выжидательно посмотрел на Билла, словно желая проверить, знает ли тот нужное слово.
— Благодетели, — отчеканил Билл.
— Именно. Так вот, наши благодетели, дали нам задание, возложенное на нас нашей организацией, — исполнить… — Он опять посмотрел на своего коллегу, который кивал при каждом слове, будто проверял заученный текст.
— …исполнить свой долг и обязанность, — закончил фразу Билл.
— Именно. Исполнить свой долг и обязанность: встретить вас и объяснить, что вы, ради собственного блага, должны держаться от нас подальше.
— Держаться подальше? — переспросил Тони. — Я собираюсь встретиться с этими вашими благодетелями.
— О, это никак невозможно, — с жаром произнес Билл, качая головой.
— Почему же?
— Потому что вы… взорветесь, вот почему, разлетитесь на миллионы и миллионы мелких кусочков. На маленькие осколки костей, обрывки плоти и омерзительные ошметки, разлетающиеся в миллион разных направлений… Неприятное зрелище — хотя по-своему, может быть, немного и приятное в своей мерзости, — с воодушевлением изливался Билл, в то время как Сэм многозначительно кивал. Глаза его смотрели чуть ли не с раскаянием, нижняя губа подрагивала.