Перекрёстки

Kriks

– Ох, ты дурак, – пробормотала Канна, – не надо отпускать меня. Я давно уже не девочка, и не маленькая. И спасибо, что ты позволил проявить себе слабость. Сама бы я ни за что не решилась, и не была бы сейчас так счастлива от того, что великий и могучий преподаватель географии готовит мне ужин, – по щекам Канна побежали слезы, она улыбнулась, – прости меня.

– Так значит ты здесь добровольно, а не под действием моей гнетущей ауры?

– Конечно под действием, – Канна усмехнулась, – но я бы не сказала, что она гнетущая, – девушка быстро забралась рукой под его футболку, – даже скорее наоборот, эта аура меня очень радует

и заставляет постоянно искать с тобой контактов… мм, особого свойства, – она приподнялась на цыпочки и ласково поцеловала его в улыбающиеся губы.

– Ужин… – пробормотал Цинк.

– Придется великому повару проявить мастерство подогревания, – Канна быстро избавилась от халата и обвила его шею руками, притягивая к себе.

Барабанная дробь! Все поклонники пары Анна/Хао скандируют моё имя xD ахаха Хао долго мерил шагами собственную комнату. Нет, ну это просто немыслимо. Ведь ты так долго этого хотел, так добивался, а теперь, когда осталось протянуть руку и взять, тебя одолели сомнения. Можно заставить девушку лечь с тобой в постель, разными способами. Можно самому потерять голову и уступить, если тебя старательно соблазняют. Можно помочь кому-то наладить отношения, можно помочь и разладить… Можно притворяться романтиком, хулиганом, ботаником, актером, наглым, порочным, правильным, остроумным. Да каким угодно! На весь список неделя уйдет. Но вот столкнуться лицом к лицу с любовью – это нельзя. Позволить себе быть настоящим – это нельзя. Всю свою жизнь быть уверенным, смелым и вездесущим – можно, а вот сомневаться, опасаться и проявлять нерешительность – нельзя. И сейчас у тебя только два выхода: разрешить себе остаться собой, пойти к Анне и попытаться быть счастливым. Или разрешить себе быть таким, каким ты хочешь, пойти к Йо и сделать счастливым его. Хао резко остановился и вздохнул. Решено. И будь что будет.

– Опаздываешь, – Анна распахнула дверь, впуская его внутрь.

– Ага, – Хао протянул ей букет цветов.

– Спасибо, проходи, – кивнула Анна, – в гостиную. Я сейчас, – и поспешно удалилась на кухню, испытывая острое ощущение дежавю. Так уже было, во время Хэллоуина. Но тогда она хотела помириться с Йо, а сейчас наладить отношения с его братом. Анна трясущимися руками достала вазу и поставила под кран. Так, ладно, дыши ровней. Это Хао, всего лишь Хао, ты знаешь его столько лет! «Ну правда ты никогда еще не была с ним на романтическом ужине…» А ну заткнись, мерзкий голос! Надо выяснить всё, и жить дальше. Нельзя всё время засовывать эту тему в самый далекий уголок сознания и делать вид, что всё хорошо.

– О Духи… – Анна кинулась к вазе. Вода переливалась через край. Она отлила половину, и поставила цветы в воду. Глубоко вздохнула, прикрыв глаза, и пошла в гостиную, где был накрыт романтический ужин при свечах, с вином и десертом. Всё, как полагается.

– Как прошла неделя? – беззаботно спросила Анна.

– Чудесно, – отозвался Хао, – сама приготовила? – он кивнул на стол, изогнув бровь.

– Нет, не я, – ответила Анна, – ну, присаживайся.

– Я ждал тебя, будучи джентльменом, – вставил Хао, – но раз ты настаиваешь, – он плюхнулся на стул.

– Мясо по-французски, – неизвестно для чего пояснила Анна, присев напротив, – ты любишь мясо?

– Не очень, – пожал плечами Хао, – но я его ем, если ты об этом.

– А что любишь? – «Тебя» – пронеслось в голове у Хао.

– Тыкву.

–

Тыкву? – Анна нахмурила брови. Вот то ли стебётся, то ли раскрыться пытается.

– Ну да, – кивнул Хао, – никогда не пробовала тыкву, тушеную в горшочках?

– Нет, – точно стебётся!

– Попробуй.

– Непременно, – Анна аккуратно отрезала кусочек мяса и положила в рот, – чего ты усмехаешься?

– Прости, – Хао шумно отодвинул стул и кинул салфетку на стол, – это похоже на мелодраму.

– Что, почему?

– Анна, мы не можем делать вид, что недавно познакомились в парке и отмечаем 14 февраля. Всё не так, – он развёл руками, – ты – теперь бывшая девушка моего брата-близнеца, к которой я пристаю всю свою жизнь и которая терпеть меня не может, – он усмехнулся, – давай по-честному поговорим.

– То есть ты хочешь сказать, – Анна медленно поднялась из-за стола, – что портить мне жизнь – это тебе в кайф, а интеллигентно провести со мной вечер – это мелодрама? Прекрасно!

– Не утрируй, я не так сказал, – Хао ткнул в её сторону пальцем.

– А я так услышала, – парировала Анна, скрестив руки на груди, – почему ты не оценил мое платье?

– Чего? – он быстро окинул взглядом её зеленое платье с глубоким вырезом и струящейся юбкой в пол, – Красивое.

– Я два дня выбирала его! – прогремела Анна, – Ты всегда, всегда! Первым оценивал мой внешний вид.

– Ну извини, – Хао пожал плечами. Как он мог вообще не обратить на это внимания? Ведь на самом деле всегда изучал её наряды.

– Так ты не хочешь ужина?

– Не то чтобы не хочу, – Хао нахмурил брови, – не знаю, как это объяснить.

– Поцелуй меня, – Анна быстро приблизилась к нему.

– Ээ, – он стиснул её плечи, – нет. Не буду, – и отошел. Анна округлила глаза. Вот те на, Хао Асакура отказывается её целовать. Ну всё, монастырь, распахивай свои двери.

– Блять, – сквозь стиснутые зубы пробормотал Хао, поворачиваясь к ней. Она стояла с приоткрытым от удивления ртом и явно лихорадочно соображала. Ну и ладно, она сама попросила! Он быстро вернулся обратно, обнял её и, притянув за шею, впился в губы. Накрыв руками её бедра, Хао крепко прижал девушку к себе, оттесняя к дивану.

– Мм, – Анна уперлась ему в грудь руками, – я всё чувствую!

– Рад за твои рецепторы, – пробормотал Хао, наклоняясь к её шее.

– Стой же! – Анна попыталась оттолкнуть его. Получилось жалко, но он всё же посмотрел на нее.

– Что?

– Я просила только поцеловать, – заявила Анна.

– Командовать будешь в лагере для подростков, – отрезал Хао, с силой толкнув её на диван. Она с некоторым удивлением упала, тут же сев и прислонившись к спинке софы.

– Перестань, Асакура! – Хао молча уложил её и, сжав руки, начал покрывать поцелуями открытые плечи.

– Хао! – возмущенно воскликнула Анна, барахтаясь под ним.

– Для чего ещё ты так вырядилась, кроме как для этого? – он сжал её грудь рукой.

– А ну руки убери! – яростно заорала Анна. Нет, вот значит, как он считает. Она больно стукнула его коленкой, на несколько сантиметров не дотянувшись до самого больного.

– Ай, дура! Ты меня так оставишь без …

– Эй! – перебила Анна, – Без грубых слов.

– Яйца – это не грубое слово.

– Смотря чьи. Слезь с меня!

– Я вот никак не определюсь, – язвительно начал Хао, – то ли тебя в дурдом надо сдать, то ли в бордель.