Перекрёстки

Kriks

– Она одна там была?

– Да.

– Рассказала что-нибудь?

– Ни слова.

– Где Киояма?

– Что за допрос! – не выдержала Пилика. Все промолчали.

И весь день, а потом всю ночь они просидели в больнице. Джин всеми силами уговаривала Фиону поехать домой, за ней приехал отец, кричал, убеждал, грозил, но Фиона абсолютно твердо стояла на своем желании быть здесь до тех пор, пока Йо не придет в себя. Пилика осталась с Хао, Рен и Хоро не смогли оставить её одну. Анна так и не появилась. Иногда очень важно менять что-либо в своей жизни просто для того, чтобы почувствовать себя живым. Новые места, лица, увлечения –

что-угодно, но обязательно. Иначе со временем ты начинаешь чувствовать, что бежишь по кругу. Замкнутый круг, одно пространство на всех, и даже когда тебе кажется, что ты сам принимаешь решения, на самом деле это не так. Всегда кто-то или что-то влияет на тебя. Человек сильный и волевой исключит из жизни влияние кого-то, но обстоятельства, события, обязательства – всегда будут при нём. И чтобы хоть как-то себя освободить, приходится совершать неожиданные, иногда взбалмошные и неприятные поступки, не всегда заканчивающиеся хорошо. Иногда случайное событие так выбивает тебя из привычного русла, что становится не по себе. Начинаешь чувствовать себя беспомощным и неспособным влиять на собственную жизнь. Однако это не так. Неожиданные события заставляют нас жить, и хоть как-то оказывать воздействие на свою судьбу. Порой для человека это становится единственным шансом одуматься, остановить бешеный бег жизни, и заняться тем, чем ему действительно хочется. Общаться только с теми, с кем возникает желание. Поступать только так, как ты считаешь нужным. К сожалению, крайне редко человек находит себя. В основном, всё заканчивается ничем. Или смирением, или проигрышем. Чаще, конечно, смирением.

====== «Длиною в вечность» ======

День тридцать первый. несколько

Я хотела назвать эту главу “Пафос потёк”, но вроде как нельзя же стебаться над собственным творением. Так что, я придумала другое название, да.

Понедельник, 14 апреля.

– Почему отменили уроки? – нахмурилась Глория.

– С чего ты взяла, что их отменили? – встрепенулся Джоко.

– Профессор Хром только что мне сказал, что информатики не будет. Почему?

– Это же хорошо, разве нет? – переспросила Мари.

– Смотря по какой причине, – пожала плечами Глория.

– Одиннадцатый класс, – в кабинет зашёл Голдва, все быстро расселись по местам, – Первых двух уроков не будет, их заменят математикой. Прошу перейти в другой кабинет.

– Почему? – настаивала Глория.

– С одним из ваших одноклассников произошел несчастный случай, – нехотя ответил Голдва, – и профессор Микихиса временно не может присутствовать на занятиях.

– С Хао и Йо что-то? – Мари резко выпрямилась.

– С Йо, – выдавил из себя Голдва, – он в больнице. Его семья с ним. Теперь прошу перейти вас в кабинет математики, – и он быстро вышел, игнорируя град вопросов, обрушившихся ему в спину.

– Как он? – спросила Джин, протягивая подруге пакет с едой и кофе.

– Без сознания, – бесцветным голосом сообщила Фиона, не глядя на Сейнт.

– Тебе надо есть, – твердо сказала Джин, – а то сляжешь рядом.

– Джин, тебя не было там, – Фиона измученно посмотрела на неё, – я видела, сколько было крови. Я видела, какой был удар. Я не хочу ни есть, ни пить. Я хочу, чтобы он открыл глаза.

– Прости, – Джин поставила пакет рядом, сама села с другой стороны. Обе замолчали.

– Не думаю, что кто-то из них придет, – сообщил Рен, переодевая рубашку.

– Всё так плохо? – Джун присела на край кровати.

–

Хао и Пилика не придут репетировать, пока не убедятся, что с Йо всё в порядке. А я полагаю, этот момент если и наступит, то очень и очень не скоро, – он методично застегивал пуговицы.

– Ты туда?

– Да.

– Я тоже заеду после обеда, – Рен молча кивнул. Джун открыла было рот, потом снова его закрыла, опустив голову.

– Давай, спрашивай, – предложил Рен, – я и сам удивлён. Но она не появлялась в больнице. И в школе тоже.

– Куда же она делась? – обеспокоено спросила Джун.

– Понятия не имею, – холодно отозвался Рен.

– Вдруг что-то случилось?

– Что-то уже случилось, – парировал Рен, – ладно, я ушёл. Увидимся в больнице.

Хао сидел в палате и смотрел в одну точку. Только здесь его никто не трогал, сочувственно не смотрел и не спрашивал, как он. Как он может быть? Будто половину его тела и души оторвали. И всё сразу потеряло смысл. Всё кажется бесцветным, бессмысленным. Зачем жить дальше, если ты потерял половину себя? Он перевёл взгляд на Йо. Как же так. Я должен был защищать и оберегать тебя. А вместо этого ты лежишь, а я цел и невредим. Неправильно это. Хао закрыл рукой лицо, прикрывая глаза.

– Его надо перевезти, – безапелляционно заявил Йомей.

– Ему может стать хуже, – тихо возразила Кейко.

– Значит врачей надо привезти сюда, – твердо ответил Йомей.

– Врачи и здесь делают всё, что в их силах, – произнес Микихиса.

– Значит они делают недостаточно, – ледяным тоном возразил Йомей, – если мой внук всё еще лежит без сознания.

– Папа… – начала Кейко.

– Если к среде Йо не откроет глаз, – резко перебил Йомей, – я лично перевезу его в Германию.

– Ему станет хуже! – воскликнула Кейко.

– Здесь ему тоже лучше не становится, – отрезал Йомей. Микихиса неопределенно вздохнул.

Вторник, 15 апреля.

– Хао, тебе надо спать! – Пилика сурово посмотрела на него.

– Я спал.

– Где? В кресле? Двадцать минут?

– Вовсе не двадцать, – равнодушно отозвался Хао, засовывая мелочь в автомат.

– У тебя все глаза красные.

– Угу, – он вытащил кофе и глотнул чуть.

– Хао…

– Отстань, – отрезал Асакура, – просто иди домой, – и медленно ушёл в сторону палаты Йо. Пилика устало вздохнула.

– Брыкается? – к ней подошел Рен.

– Не то слово. Надо найти Анну.

– Полагаю, она бы и сама пришла, будь ей это важно.

– Ты говоришь бред, – Пилика сверкнула взглядом, – все самые ей дорогие люди здесь. Надо найти её.

– Позвони ей домой.

– Гениальная мысль! Думаешь, я не сделала этого первым делом? Думаешь, я не хожу к ней всё время, когда я не здесь?

– И? – Рен вскинул брови.

– И её нет. Дома она не появлялась с воскресенья, её родители понятия не имеют, где она, – вздохнула Пилика, Рен промолчал.

– Это никуда не годится! – бушевал Голдва, – На календаре 15 число, экзамены на носу! А одиннадцатый класс ходит по очереди на некоторые из уроков!

– Полагаю, с этим ничего не поделать, – покачал головой Калем.

– Они же не доучатся!

– Вероятно, их приоритеты сменились, – тихо заметил Цинк, глядя в сторону.

– Что уж и говорить про внеклассные занятия, – заметил Фауст несколько возмущенно. Дверь открылась и в учительскую прошла Джун, тут же села за большой круглый стол, налила себе воды и чуть глотнула.