Перекрёстки

Kriks

– Вот и всё.

– Что всё? – переспросила Пилика.

– Мы расстались, – уверенно кивнул Рен.

– Как расстались? – Пилика округлила глаза.

– Мирно. Без скандалов.

– Без скандалов??

– Так и будешь повторять каждое моё слово?

– Ты любишь её! – громко заявила Пилика.

– Нет.

– Да!

– Пилика…

– Постой, – перебила девушка, – Рен, слушай, – она взяла его за руку, – не совершай ошибок.

– Я не думаю, что…

– Дай мне договорить, – неожиданно резко оборвала Пилика, – я не люблю тебя. То есть, правильнее было бы сказать так: я люблю не тебя. Ты отличный парень, лучший из всех, с кем мне доводилось иметь дело, но… – Пилика запнулась, – не бросай человека,

который любит тебя искренне и очень сильно ради отношений, которые никакого будущего за собой не несут. Тем более, если и ты любишь этого человека тоже.

– Поверить не могу! – вдруг вспылил Рен, выдернув руку, – Ты всё ещё на что-то надеешься. Пилика, очнись, он не будет с тобой. Я уйду, раз ты так просишь этого. Но ошибку совершаю вовсе не я, – он чуть кивнул ей и быстро отошел.

Анна, подобрав ноги под себя, дремала прямо на стуле. Уже почти месяц она не занималась ничем, кроме того, что двадцать четыре часа в сутки пребывала в больнице.

Хао почти силой притащил её сюда. Она рыдала и вырывалась, умоляла его не поступать так, но тот был неумолим. Когда они так неожиданно ворвались в небольшой храм Осорезана, Анна была, как и всегда, на молитве. Которую бесцеремонно прервал Асакура. Он совершенно спокойно объявил, что она немедленно должна ехать в Токио. Безумный страх, с которым Анна жила с тех самых пор, как стало известно про аварию, будто замер на те минуты, когда ей сообщили, что Йо выжил и пришёл в себя. Киояма до последнего настаивала на том, что не выйдет за пределы храма, пока Йо не поправится окончательно. Тогда Хао буквально выволок её оттуда и силой усадил в машину. Даже Пилика в конце пути встала на сторону Анны, но Асакура был, как всегда, непреклонен и не желал слушать никакие просьбы. Хао лично притащил Анну к палате, а дальше всё было слишком болезненно для каждого, кто находился там в это время. Анна даже не то, чтобы окаменела, как только увидела спящего Йо за стеклом больничной палаты, она будто растворилась в воздухе. Она проплакала, сидя на полу возле его кровати, всю ночь. Хао молча наблюдал за ней из кресла. Пилика сидела в коридоре на лавках. А наутро Йо проснулся.

– Анна.

– Господи, Йо, – казалось, грудную клетку сдавило чем-то очень тяжелым. Дышать было трудно, если не сказать невозможно. Он молча окинул взглядом её бледное, осунувшееся лицо. Глаза, которые перестали светиться победным блеском и силой, дрожащие губы, и наконец улыбнулся ей. Хао облегченно выдохнул и вышел из палаты.

– Всё в порядке, – тихо убеждал Йо, когда Анна рыдала, уткнувшись в его руку. Сколько страха пережила она за эти дни. Осознание того, что она могла потерять его – его, смысл всей своей жизни, пришло не сразу. Вначале она почувствовала вину, разумеется. А когда поняла, что всё это теперь не имеет никакого смысла, что неважно, кто и с кем будет, что играть дальше бесполезно, что они с Хао сами не представляли, во что ввязались, она испытала дикий ужас. И тут же уехала в Осорезан. Не потому, что ей было стыдно явиться в больницу, и не потому, что она боялась увидеть Йо, а просто потому, что другого способа помочь она не видела. Единственное, на что была способна Анна – это молиться. Обещать всё, что угодно, лишь бы он выжил. Люди часто, когда надеяться больше не на что, обращаются за помощью к кому-то, кто стоит над всем.

И он выжил. Солнце снова взошло, и она наконец поняла, что нет смысла отрицать, что именно Йо давал ей силы быть собой. И хотя конечно стоило бы поговорить всем вместе после всего, что случилось, но и она, и Хао чувствовали, что никакие разговоры больше не нужны. Всё и так понятно. Они оба чуть не потеряли самое дорогое, что есть у них. И теперь, Анна готова была сидеть здесь, или в Осорезане, или еще где-угодно, лишь бы иметь возможность видеть Йо, знать, что он в порядке. Анна, подобрав ноги под себя, дремала прямо

на стуле. В палату зашла Кейко и поменяла цветы, которые стояли на тумбочке.

– Мам, – позвал Йо.

– Ты не спишь, – удивилась Кейко, – как ты себя чувствуешь, дорогой? – она ласково пригладила его волосы.

– Нормально. Мам, отправь Анну домой.

– Но как же…

– Мм, – Анна тревожно открыла глаза и быстро выпрямилась, – проснулся уже?

– Ты должна поехать домой, – тихо ответил Йо.

– Что? – испуганно переспросила Анна, вскакивая на ноги, – Почему, что случилось?

– Вероятно, Йо беспокоится о тебе, – мягко продолжила Кейко, – ты тут целыми днями просиживаешь.

– И буду просиживать и дальше, – уверенно заявила Анна чуть дрожащим голосом, – я никуда не уйду.

– Опасность позади, – снова подал голос Йо.

– Анна, выйдем на минутку, – Кейко направилась к двери.

– Нет, не смейте шушукаться без меня, – воспротивился Йо.

– Мы быстро, – заверила Кейко. Анна нехотя вышла вслед за ней.

– Ты давно уже тут, – мягко начала женщина, – неизвестно, сколько он еще пролежит здесь.

– Какая мне разница, – резко ответила Анна, – я никуда не уйду.

– Ты должна учиться, – настоятельно продолжила Кейко, – мы с трудом убедили даже Хао вернуться в школу и к прочей жизни.

– Мне не нужна прочая жизнь! – почти истерично заявила Анна, – Мне он нужен.

– Ты просто боишься потерять его, но всё самое ужасное в прошлом.

– Я никуда не уйду, – по словам произнесла Анна, – только если он сам меня не выгонит. Хотя и тогда я буду сидеть в коридоре.

– Анна, – Кейко покачала головой, потом устало выдохнула, – делай, как считаешь нужным, – Киояма молча кивнула и быстро вернулась в палату.

– Ну? – Йо выжидательно уставился на нее.

– Никаких ну, – отрезала Анна, усаживаясь на стул возле кровати, – что предпочитаешь из книг на сегодня? – девушка начала перебирать книги из довольно внушительной стопки на тумбочке.

– Опять будешь читать мне Брэдбери?

– Почитаю, что захочешь, – кивнула Анна.

– Тогда, может, просто поговорим? – осторожно предложил Йо.

– Тебе нельзя много говорить, – сурово отрезала Анна.

– Мы чуть-чуть, – Йо похлопал глазками.

– Ну ладно, – нехотя согласилась Анна, улыбнувшись, – спорт, животные, кино?

– Ты говорила с Фионой? – неожиданно спросил Йо.

– Нет, – Анна закусила нижнюю губу, – пока ещё нет.

– И не надо. Я сам.

– Йо…

– Она спасла мне жизнь, – перебил Асакура.

– Послушай, я хотела отложить эту беседу до времен, когда ты поправишься, но раз ты сам… – Анна выпрямилась, – Я просто хочу, чтобы ты знал – ты имеешь право встречаться, с кем пожелаешь. Включая Фиону. И если тебе хочется проводить с ней больше времени, просто скажи. Я подожду в коридоре.

– Анна, – Йо нахмурил брови, – не неси бред. Если ты будешь ждать в коридоре, я попрошу выкатить мою кровать туда же. В смысле, – Йо прикрыл глаза, – извини.

– За что? – удивленно переспросила Анна.

– За давление, – он улыбнулся, – ну вот, опять всё пришло к этому. Ладно, доставай своего Брэдбери.

– Погоди, – нахмурилась Анна, – о чём речь? Какое еще давление? Я здесь по собственной воле. И не из-за пресловутого чувства вины, если ты об этом. Что было, то прошло.

– Если бы не авария…

– Всё было бы точно так же, – перебила Анна, – просто попозже.

– Не факт, – упрямо ответил Йо.

– Факт, – не сдавалась Анна, – раз тебе так хочется, то слушай. Всё это время я любила тебя, очень сильно. И никогда не сомневалась. Но в этом году что-то поменялось. Не знаю, – путано продолжала Анна, – я ревновала тебя ко всему на свете, и это дико раздражало. А Хао… Он как наваждение. В вас же все влюбляются. Просто он этим пользуется, а ты нет. И… Ну, после того, как мы с тобой. Ну.