Перекрестный галоп
Шрифт:
— Но ведь этот С. В. наверняка знает, что должно пройти минимум шесть дней. Иначе может заподозрить, что распоряжение фальшивое.
— Ничего, очень скоро все узнаем, — сказал я. — Сейчас у нас без двух минут двенадцать.
Оба мы молчали, пока я работал над посланием и отправлял его. Стрелки часов на компьютере показывали 12.01. Я снова взглянул на монитор. Ничего. Изо всех сил стараясь сохранять спокойствие, я про себя отсчитал до десяти, затем снова щелкнул мышкой. И снова ничего. Я опять начал считать — медленно и на этот раз до пятнадцати, —
Ответ поступил в девять минут первого, к этому времени я почти уже потерял надежду.
Алекс
Подтверждаю прием распоряжения. На чей счет должны поступить расходы по трансферту?
У меня уже был готов ответ, но в последний момент я ввел в него кое-какие изменения. И напечатал следующее:
Сигурд
Подтверждаю прием твоего отправления, уточняю инструкции. Пожалуйста, отнеси все расходы по трансферту реципиентам. Слава богу, весна в Британии уже близко, стало теплеть.
Я щелкнул мышкой по знаку «Send», и послание исчезло с экрана. Затем я с помощью mail2web удалил ответ С. В. из сервера, чтобы, не дай бог, не появились на мониторе компьютера Алекса, когда тот будет перегружать почту.
— Теперь подождем и посмотрим, — сказал я. Но продолжал мониторить страничку с web-mail еще минут сорок, пока окончательно не убедился, что C. B. не собирается задавать уточняющих вопросов.
— Думаете, получилось? — спросил Мартин.
— А вы?
— Да что-то не очень надеюсь, — ответил он. — Уж больно все как-то просто.
— Да, — согласился с ним я. — Почти так же легко и просто, как расстаться с двумя миллионами долларов.
Мартин позвонил в свое отделение банка и попросил немедленно уведомить его по телефону, если на счет к нему придет крупное поступление. Матери же тем временем оставалось только ждать, появится ли сумма на ее банковском счете.
— Позвоните, если вдруг будут новости, — сказал я у ворот на прощанье, пожимая Мартину руку.
— Не беспокойтесь, непременно сообщу, — с улыбкой обещал он. — Занимательное получилось утро, я бы сказал. Куда интереснее, чем бездельничать и влачить унылое существование изо дня в день.
— Скучаете по своей компании? — спросил я.
— Страшно скучаю, — ответил он. — Скорблю по потере.
— Зато теперь у вас много денег.
— Да, — печально ответил он. — Но чем заниматься изо дня в день? Пересчитывать их? Я пришел в бизнес прямо после школы, шестнадцатилетним юнцом. В те дни о пластиковых изделиях еще не слышали, был картон. Картонные коробки для компаний по перевозке мебели. В ту пору все они использовали старые контейнеры для доставки чая, и я решил, что картонные будут лучше. Начал собирать старые картонные коробки по магазинам, передавать их перевозчикам. Потом уже начал импортировать коробки и контейнеры из картона
Он вздохнул.
— А когда появились дренажные трубы? — спросил я.
— Один изготовитель пластиковых контейнеров в Германии занимался еще и трубами. Ну и я откупил у него права на производство здесь. И дело пошло как по маслу. Давно это было.
— Так почему же продали компанию?
— Мне шестьдесят восемь, дети не питают ни малейшего интереса к бизнесу вообще и уж тем более — к производству дренажных труб. Им это скучно. А мне нравилось. Привык приезжать на фабрику в Суиндон к семи утра и раньше десяти вечера обычно не уходил. Страшно увлекательное было дело.
— А жена не возражала? — спросил я.
— Наверное, — со смехом ответил он. — Но ей всегда страшно нравится делать покупки в «Харродс». [18]
— Так чем собираетесь заняться дальше? Начнете новый бизнес?
— Нет, — ответил он и вздохнул. — Не думаю. Наверное, буду чаще ездить в «Харродс» вместе с женой. Надо же куда-то девать все эти деньги.
Перспектива заниматься шопингом с женой его явно не вдохновляла. Оказывается, я не единственный на свете человек, который смотрит в будущее без особого оптимизма.
18
«Харродс» — один из самых фешенебельных и дорогих магазинов в Лондоне.
— Заведите скаковых лошадей, — предложил я. — Слышал, это прекрасный способ извести целую кучу денег и получить при этом удовольствие.
— А что, замечательная идея, — оживился он. — Именно этим и займусь.
— И еще, — заметил я, — могу подсказать, как избегнуть при этом налогов на добавленную стоимость.
Оба мы громко расхохотались.
Надежды мои оправдались. С Мартином мы расстались как друзья, а не враги.
Мартин позвонил мне на мобильник четверть четвертого, когда я лежал на диване у Яна, дремал и одним глазком смотрел трансляцию скачек из Хантингдона.
— Что слышно из банка? — спросил я, тотчас проснувшись.
— От них ничего, — ответил он. — Но мне только что звонил Джексон Уоррен.
— Ого! — воскликнул я. — И что сказал?
— Пытался сказать, что в банке Гибралтара допустили какую-то ошибку и по непонятным причинам вернули два миллиона долларов на мой счет. А потом спросил, не отдам ли я своему банку распоряжение вернуть их обратно.
— Ну а вы?
— Я выразил удивление, что именно Джексон звонит мне по этому поводу, сказал, что не знал, что он как-то связан с организацией фонда. Сказал, что считал его одним из довольных всем вкладчиков.
— А он что?
— Он забормотал что-то на тему того, что ему только что позвонил управляющий фондом, якобы он-то и попросил позвонить мне, зная, что мы с Джексоном в дружеских отношениях.
Он умолк.
— Да? — сказал я. — И что дальше?