Перекрёстный огонь
Шрифт:
«Меня уложили в постель…»
Девушка снова склонилась к ней:
— Вам уже лучше?
Дзюнко, все еще не в состоянии говорить, просто кивнула. Движение отдалось болью в раненом плече.
— Прекрасно, — тихо сказала девушка. — А то мы уже собирались «скорую» вызывать, если бы вы не пришли в себя. Мы правда очень беспокоились.
Дзюнко попыталась встать, но тело отказывалось подчиняться. Она облизнула пересохшие губы и смогла наконец заговорить:
— Очень сожалею,
Девушка слегка прищурилась. Она явно взвешивала слова Дзюнко, что-то соображая. Потом заявила:
— Вы ведь ранены, да?
Дзюнко почувствовала озноб:
— Да, вроде того.
Значит, они сообразили. С другой стороны, врача они не вызвали. Замечательно.
Врач сразу определил бы, что рана огнестрельная, и должен был бы уведомить полицию. Все могло сильно осложниться.
— Но ничего страшного. Просто я ослабела от холода. Теперь мне гораздо лучше.
В подтверждение своих слов Дзюнко села, опираясь на здоровую правую руку, и обвела взглядом помещение.
Посредине пола, застланного татами, стоял низкий столик в окружении невысоких плоских сидений. Дзюнко лежала рядом со столом и была накрыта одеялом. Кроссовок и пальто не было видно. Одеяло было очень мягкое и приятно пахло.
Кстати, о запахах: слабый запах пара ощущался и здесь. Должно быть, это жилая часть дома позади магазина, где готовили тофу. За спиной девушки виднелся телевизор, и часы на нем негромко тикали. Они показывали почти семь часов.
Значит, она провалялась без сознания около часу. После ранения она держалась исключительно силой воли, но рана все же взяла свое. Она допустила ошибку. Дзюнко закусила губу.
Девушка с сомнением поглядывала на нее. Дзюнко заметила, что она тоже одета в белый комбинезон. Точь-в-точь как та женщина перед входом, только без маски и платка на голове. Должно быть, она одна из тех двоих, кого Дзюнко видела через открытую дверь внутри магазина.
Девушка снова крикнула, обращаясь назад через плечо:
— Мам, ты не подойдешь на минутку? — Обернувшись к Дзюнко, она сказала, насупившись: — Послушайте, вы ведь спрашивали про бар «Плаза»? Так мне сказала мама.
Значит, та женщина, которую она видела у входа, приходилась ей матерью.
— Да…
— Зачем он вам? — спросила девушка напрямик. — Вы… Вы разве… Да нет, вы вроде постарше меня, так что…
Выпалив все эти полувопросы, девушка пытливо уставилась на Дзюнко. Дзюнко смотрела на нее в замешательстве, но девушка опустила глаза и продолжала более решительно:
— Асаба и тебя втянул в какую-нибудь передрягу? Случилась беда? Поэтому ты здесь?
Дзюнко широко раскрыла глаза. Девушка, всматриваясь в нее, кивнула,
— Ага, значит, так оно и есть. Иначе зачем бы разыскивать Асабу?
— Так ты знаешь парня, которого зовут Асаба?
Девушка пренебрежительно пожала плечами:
— Ну да. Мы знакомы еще с начальной школы. И потом вместе учились в средних и старших классах.
— Он живет здесь?
— Жил. Он жил в доме, где была «Плаза». На втором этаже было жилое помещение.
— Не знаешь, где он живет после того, как «Плазу» прикрыли?
— Понятия не имею. Даже не догадываюсь.
Там, на улице, мать девушки с холодным безразличием заявила, что они не имеют ничего общего с «Плазой». Но если дети играли вместе в начальной школе, обе семьи так или иначе знали друг друга. Мать девушки явно солгала, но другой вопрос — почему? Хотела защитить семью Асабы? Или свою собственную от вовлечения в их дела?
Судя по нахмуренному лицу девушки и ее настойчивым расспросам, скорее всего, верно последнее. Женщины, попавшие в беду по вине Асабы, видимо, уже появлялись здесь раньше.
— Значит, к вам уже приходили женщины, искали Асабу, как я?
Девушка кивнула:
— И не только женщины. Агенты по взысканию долгов и даже полиция.
— Полиция?
— Да, сыщики в штатском. Должно быть, Асаба что-то натворил, и его разыскивали.
— Давно это было?
Девушка перевела взгляд на настенный календарь, что-то высчитывая:
— Гм… Может, полгода назад. Тогда «Плаза» еще работала и там жила мать Асабы.
— Что же он мог натворить?
— Понятия не имею. Сыщики ведь слова лишнего не скажут. — В ее голосе прозвучали заговорщицкие нотки. — Стоит тебе хоть раз попасть под подозрение, тебя уже возьмут на заметку.
Дзюнко вгляделась в ее личико с мелкими чертами. Она была не накрашена, а длинные волосы гладко зачесаны и собраны на затылке. Дзюнко обратила внимание, что уши у нее проколоты во многих местах.
— Я-то попала сюда случайно, — сказала Дзюнко. — Но другие и полиция тоже — почему они приходили именно к вам, разыскивая Асабу?
— А ты не знала! — засмеялась девушка.
От смеха ее миндалевидные глаза превратились в узкие щелочки, — видимо, она выглядела гораздо моложе своего истинного возраста.
— Не понимаю.
— Да знаю я, что ты врешь. Ну да ладно. Все врут, не ты одна.
Дзюнко молча слушала.
— Дело в том, что я была в компании Асабы и его ребят до прошлого года.
— Ты состояла в их банде?
— Да. Я ушла от них. — Девушка сообщила это, глядя прямо в глаза Дзюнко. — Больше не состою. Не хочу иметь с ними ничего общего.