Перекресток 177-3-14. Слияние миров
Шрифт:
– Я подумаю. – Подобрел домовой, видя, что его никто насильно тащить и заставлять работать не собирается. – Пирожные я кстати тоже умею делать.
– Я чувствую, что мне нужен свой собственный домовой. – Произнесла Амалия. – А сколько ты ему платишь?
– Нисколько. – Несколько обескураженно произнесла я.
– То есть он как бы в рабстве? Или крепостной?
– Это работает не совсем так. – Произнес домовой, видя, что я растерялась и замешкалась с ответом. – Домовой привязан к дому. Живет здесь и не может сам его покинуть. Домовые не все такие классные как я. Это еще зависит от хозяев. Более
– Значит деньги вы не получаете. – Сделала собственный вывод гостья. – А чем можно заинтересовать таких как ты?
– Интересной работой и добрым отношением. – Предположил Степан, после раздумий. – Но это еще надо чтоб домовой был без дома и собирался умирать. Без своего дома нам плохо, мы резко стареем, а после умираем.
– А когда новый дом кто-то строит, – спросила я, – туда откуда домовой берется? Бездомный приходит?
– Обычно новый дом себе сам домового выращивает. – Задумался мой домовой. – Бездомный домовой за три, максимум пять дней с ума сходит и превращается в злого духа. Если за это время он не найдет новый дом, то все. Поэтому обычно домовой предпочитает умереть вместе с домом, но рассудка не лишиться.
– Ужасно. – Выдохнула я. – Так значит нам не найти лишних домовых?
– Я подумаю. – Ответил домовой. – Через пару дней скажу.
– Но я же к тебе пришла не про разведение домовых разговаривать! – Вспомнила о цели своего визита Амалия. – Я провела собственное расследование по пропажам и кражам с заводов химических веществ. И вот что я скажу.
Я и без того слушала ее достаточно внимательно, сейчас же вовсе превратилась в слух. Даже Степа навострил ушки, и сделал вид, что жутко занят по хозяйству, продолжая бездумно переставлять тарелки с места на место.
– Ты уже знаешь, что у нас есть заводик по переработке нефти. Предприятие не слишком прибыльное, поскольку мы не больно-то используем это. Однако же разработки ведутся, и частично кто-то где-то нет-нет, да потребляет. И вот, пару недель назад пропала канистра нефти неочищенной и сероводород, который стоял в баллонах. И вот, что самое интересное, баллоны стоят. Вернее, то, что от них осталось.
– Это как? – Удивилась я.
– Они треснули. Просто треснули по швам, словно лопнули. А ведь они очень прочные. Не представляю, какую силищу надо иметь, чтобы расколоть баллон.
– И главное, как потом перевезти газ? Ведь удобнее всего прямо в баллоне.
– Перекачать в другой баллон? – Предположила Амалия.
– Но зачем?
– Заводской баллон большой и тяжелый.
– Все равно бред какой-то. А завод заявлял об этом событии? Искали преступников?
– До моих расспросов руководство завода думали, что это просто шалость детей работников. Хотя чтобы разбить баллон нужны недетские усилия. Но поскольку экономической выгоды это не могло никому принести, то в милицию никто не обращался. И более того, я тоже не обращалась.
– А зачем потом ломать баллон. Если бы я захотел украсть немного газа, то я бы постаралась сделать так, чтобы пропажу обнаружили как можно позже.
– Ты пытаешься
– И в милицию никто не обращался. – Протянула я, задумавшись над этими нелепыми кражами.
– Нет. – Веско обронила девушка. – И пока и тебе не советую. У нас нет ничего, кроме ряда произошедших глупостей. Надо подождать третьего преступления, я так считаю.
– Но озеро мы осматривали с милиционером. – Заметила я. – Так что рано или поздно это может все всплыть.
– Будем решать проблемы по мере их поступления. – Решила Амалия. – А что касается твоего облака угольной пыли, сама понимаешь, дело совершенно глухое.
– Понимаю. – печально протянула я.
– Однако ж и у этого твоего глухого дела я нашла зацепку. – Улыбнулась Амалия. –Ситуация совершенно дурацкая и глупая. Не так давно воспитанники дома-интерната номер четырнадцать обнаружили, что у них пропала угольная пыль.
– Это как? – Воскликнула я.
– В газете написали. – Покачала точеной ножкой в домашнем вязаном тапочке, Амалия.
С тех пор как у нас стали появляться гости, хозяйственный домовой навязал гостевых тапочек, чтобы гости перестали таскаться по дому в уличной обуви. Гости поначалу смотрели на это нововведение с подозрением, но та же Амалия на мое предложение переобуться в домашнюю обувь отреагировала спокойно, сняв свои модные ботиночки и надев смешные вязаные тапки с бомбошками.
– В газете? – Удивилась я. – О том, что пропала угольная пыль? Как она вообще могла пропасть? Ее держат где-то на складе?
– В том-то и дело, что нет. Пыль она на то и пыль, что летает где ей вздумается и делает все что хочет. – Пояснила дама. – Поэтому статья в газете, что воспитанники обнаружили пропажу пыли, вызвала у меня интерес.
Амалия протянула мне газету, где нужная статья оказалась обведена красным цветом. Я быстро пробежала ее глазами. Написанная вычурным старинным газетным языком, она повествовала, о том, что воспитанники работают на железной дороге, в частности грузят уголь в вагоны. И возле складов с углем постоянно висит угольная пыль. И вот одним утром вся пыль пропала. Удивление было таким огромным, что ребята раструбили об этой аномалии на всех углах и даже привлекли газетчиков. Впрочем, уже на следующий день пыль вернулась на свои места. Хотя, возможно, это была уже новая пыль, однако же в конце статьи был вывод, о том, что сенсацию можно сделать буквально из ничего. «А была ли пропажа?» – вопрошал автор статьи. – «Или же в погоне за сенсациями люди готовы придумывать новости буквально из пыли?»
– Я склонна считать, что пыль в самом деле пропадала. – Сказала я. – И даже больше – мы знаем, где именно она сейчас.
– Согласна. – Коротко кивнула Амалия. – Но у меня встречный вопрос: и что нам это дает?
– Злоумышленник путает нас? – Предположила я. – Хотя, как украсть газ и нефть и перекачать в свои тары я представляю. Не знаю, зачем такие сложности, но сам процесс могу себе представить. А вот как украсть облако пыли, не очень.
– И главное, зачем. – Вздохнула моя гостья, поправляя тапочек на ноге. – Угольная пыль совершенно не вписывается в теорию мирового заговора. Так что пока ждем следующего преступления.