Перекресток 177-3-14. Слияние миров
Шрифт:
– Сегодня мы собрались… – начал он торжественным звучным голосом.
– Возрадуемся…– протянул хор певчих.
– Согласен ли ты… согласна ли ты… будешь ли ты…
Мы со всем согласились и дрожащими пальцами попали в кольца, а кольцами на пальцы. А после под одобрительное хлопанье поцеловались. И, хотя до этого у нас уже были поцелуи, но этот первый поцелуй в качестве законной жены был особенно сладким.
А потом мы вышли из церкви и нас встретили хлопаньем, дождем из риса и лепестков цветков, просто цветов и пары монеток, за
– Ура!!! – Вопили мальчишки, и даже почтенные отцы семейств.
– Женился наш касатик. – Утирали скупые слезы почтенные матроны.
– Отхватила себе такого парня, ведьма проклятая. – Это неслись пара злобных отзывов от молодых дев, которые тоже хотели себе второго парня на деревне, потому что первый парень- кузнец уже был женат. Причем он нам помахал вполне благожелательно, а потом нежно поцеловал свою супругу.
А потом был пир. Хозяйки вынесли и составили столы в ряд. Были они все разного размера и высоты, и накрыты чем попало, где-то были простыни в веселый цветочек, где-то просто белые. Но что меня радовало, черного (такого ненавистного мне цвета), кроме как на мне, больше нигде не было.
Нас, как молодых, усадили в центре стола, и я тихонечко, краем пальца поскребла скатерть, проверяя ее на чистоту. Здесь все было нормально, да и блюда нам подставляли самые вкусные, мой домовой лично проверял и чуть ли не пробовал все, чем нас пытались накормить. А накормить нас пытались всем. Считалось, что у какой хозяйки молодые попробуют, тому дому целый год будет благоволение и счастье. Поэтому мы старались попробовать всего по чуть-чуть, чтобы хозяйки потом друг дружке космы не повыдергивали.
Первым делом за столом я сняла надоевшую фату и сдала ее на хранение домовому. Тот отнесся к хранению со всей ответственностью и надел ее на голову Йохану.
– Вот, чтоб ты прочувствовал всю тяжесть семейной жизни, посиди в таком. – Важно заметил он моему новоиспеченному мужу и тот послушно в ней посидел. Аж минуты три. А после снял и повесил на спинку стула.
– А теперь, дорогие гости, поднимите ваши кости и теперь нам вместе дружно молодых поздравить нужно! – Проорал староста, который успел принять на грудь чего-то слишком полезного и самоназначился тамадой.
В ответ нам зазвучали какие-то невнятные пожелания. Рты у гостей в основном были забиты едой и о поздравлениях они пока не могли думать.
– Ну, что же такое-то! – Возопил староста. – Отложите ваши ложки,
Поднимитесь все на ножки!
Весело и ненатужно,
Молодых поздравьте дружно.
– Эта рифма уже была. – Заметила я, накладывая себе какого-то салата, пододвинутого мне Степой.
– Не так-то просто деревенскую свадьбу вести. – Философски заметил священник, пытаясь незаметно вытереть руки о мою фату.
– Но-но! Что ты делаешь?! – Вовремя заметила я.
– А теперь танцы! – Возвестил староста и потащил упирающуюся
– Может, и мы потанцуем? – Предложил мне на ушко супруг.
Поскольку я вполне насытилась, а сидеть и рассматривать жующих гостей мне не слишком хотелось, то я охотно согласилась.
– Только я местных танцев не знаю. – Призналась я.
– Ой, да тут их никто не знает. – Отмахнулся Йохан. – Нас, конечно в духовной семинарии пытались чему-то учить, но по большей части, местные танцуют кто как. Лишь бы было весело.
С этим напутствием мы вышли на полянку, и отдались танцам. Мне было в самом деле довольно весело, пока все жители деревни не перекочевали на площадку для танцев. Когда я в третий раз столкнулась с танцующими, я дернула мужа за рукав, предлагая вернуться за стол.
Мы с огромным трудом пробились через толпу танцующих и вновь сели за стол.
Слава Богу, что староста к тому времени уже успел напиться и упасть лицом в салат, поэтому до деревенских конкурсов дело так и не дошло. Хотя находились желающие украсть мою туфлю, но я была настроена бескомпромиссно, поэтому желающие этой туфлей и получали. У одного деда след моей туфли остался на заднице, и он его потом с гордостью всем демонстрировал.
Отчаявшись украсть мою туфлю, горе энтузиасты умудрились украсть туфлю священника. Причем был обут он невысокие сапожки ручной работы, и как можно было один из них снять незаметно для меня оказалось большой загадкой, о чем я сразу же и спросила:
– Не знаю. Все мои мысли о тебе. – Честно признался он и потянулся целоваться.
– Горько! – Срочно завопили гости, так что пришлось вставать и отрабатывать свой праздник поцелуями. Впрочем, мы опять увлеклись, и гости утомились считать. А потом мы, увлекшись, решили перевести праздник в горизонтальную плоскость прямо на столе, так что домовой едва успел выдернуть из-под моей задницы заливную рыбу.
– Совесть-то имейте! – Громко прошептал домовой, так что мы слегка устыдились и целоваться прекратили.
После этой наглядной демонстрации, нам перестали кричать о возмутительно горьких кушаньях, да и вообще поглядывать на нас с опаской.
– Не, ну а что, – пробасил кузнец, – я, как мужик, понимаю и одобряю. Самому себя было трудно в руках держать, когда на любимой женился.
Несколько мужиков поддержали и одобрительно застучали кружками по столам. Дальше празднование пошло своим чередом: люди ели, пили, веселились. Кто-то танцевал, кто-то затянул песню, и музыканты тут же перестроились. Спев пару раз про тяжелую женскую долю и зачем вообще выходить замуж, народ еще немного выпил и заиграл бодрую плясовую. Почти сразу же большая часть селян переместились на танцпол и зажгли что-то народное, похожее на брейк-данс.