Перекресток 177-3-14
Шрифт:
– Эдита! – К нам выбежала довольно молодая женщина в длинном платье. Ее голова была замотана темным платком, надвинутым на самые брови. – Где ты была, негодная девчонка! – Ощупав дочь со всех сторон, и убедившись, что она жива и здорова, мать успокоилась и начала ее ругать.
– Так. Стоп. – Я подняла руку и все послушно замолчали. – Я нашла вашу дочь на кладбище.
– Госпожа ведьма! – Мать прижала руку к сердцу.
– Но с ней все было в порядке. Она мне даже немного помогла. Так что забирайте, и постарайтесь найти ей достойное ее неуемного
– Госпожа ведьма, спасибо!
Постепенно на крыльцо высыпали и остальные домочадцы. Отец семейства оказался могучим и слегка рыжим. Не настолько рыжим, чтобы про него можно было петь песню про лопату и дедушку, но все же его соломенные кудри слегка отливали медью. Братья были его точной копией. Я навскидку насчитала штук шесть братьев, но возможно, что не все имелись в наличии. Эдита была не слишком-то похожей на остальных.
– Я тебя запру и будешь вышивать целыми днями. – Прошипела мать, дергая девчонку за рукав.
– Э, нет. Так не пойдет. – Мрачно заметила я. – Зачем вы губите такой яркий талант? Пригласите к ней учителей и пускай проводит дни с пользой.
– Но какая тут может быть польза?
– Языки иностранные. Мужу будущему поможет, книги амбарные, домашние дела вести. А то ведь разворуют все.
– Но она же женщина, хотя еще и маленькая. Женский мозг, как известно скорбен.
– Да-да. – Согласно покивала я. – И супруга ваша я смотрю, дура полная. Не вижу управляющего?
– Моя супруга сама ведет все дела.
– Значит и счету обучена.
– Конечно. И дочь считать тоже умеет.
– Вот и пускай углубляет знания. Нечего по ночам по кладбищам шарахаться.
– Да не была она на кладбище. – Хмыкнул один из братьев. – Мы же следили за ней. Она дошла до ограды, постояла возле нее, разрыдалась и убежала домой.
– Но дома ее не было. – Воскликнула мать. – А вы должны были следить за сестрой! А не подбивать ее на сомнительные подвиги.
– Понятия не имею, что там у вас было вечером. – Заметила я. – Но я вашу сестру забрала с кладбища. Так что какую-то часть времени, она точно провела там.
– Ведьма не врет. – Уважительно протянул другой брат. Этот выглядел ровесником Эдиты, правда, был немного выше.
– Ведьмы никогда не врут. – Шепотом ответил ему отец семейства. – Спасибо вам, госпожа ведьма. Позвольте за вашу помощь отблагодарить?
Я пожала плечами и мне с поклоном передали курицу. Хорошо, что уже без головы и ощипанную.
– Эм, благодарю. А может еще картошка, морковка есть?
Матушка Эдиты всплеснула руками и убежала. Вскоре она вынесла мне целый продуктовый набор в холщовой сумке, с какими у нас в последнее время стало модно ходить за покупками. Правда у нас еще на них печатают смешные картинки, а здесь она была ровной. Из сумки торчали перья лука, но я не стала ее инспектировать.
Пришлось величественно попрощаться и отправиться домой.
Эдита насуплено смотрела мне вслед, а ее родня вовсю кланялась.
Идти с сумкой, набитой продуктами, оказалось
– Госпожа ведьма! Госпожа ведьма!
Меня догнал запыхавшийся мальчика, который уперся руками в колени и прежде, чем продолжить кричать сделал пару вздохов:
– Тама эта, мамка рожает.
– Эм… хорошо. Пусть рожает.
– Плохо рожает. Того и гляди помрет.
– Вам нужна моя лопата? – Удивилась я, заметив, как мальчика смотрит на мое орудие труда.
Тот побледнел и шлепнулся на дорогу, принявшись целовать край моего подола:
– Госпожа ведьма, помогите, не побрезгуйте! Хоть чем готов поклясться. Помогите разродиться мамке. Хотите, ребенка себе заберите, хоть живым родится, хоть мертвым, только мамку верните. Нас семеро по лавкам у нее, как не стало полгода назад батьки, так одна она у нас кормилица и осталась.
Я вручила ему лопату и со вздохом отняла свою униформу.
– Пошли посмотрим, только я ж не повитуха.
– Была повитуха. – Малец нес лопату бережно, хотя и настороженно на нее косился. – Только сказала, что помочь не может ничем. На вас одну надежда.
Мне как-то от такой веры в себя стало дурновато. Если тут специалист не справился, то я-то чем смогу помочь?! Все мои знания о родах заключались в том, что надо дышать и орать погромче. А еще тужиться.
Рожала женщина в поле, как предписывали всякие староверы. Возле лежащей на земле женщины собралось еще штук пять ее товарок, и они бестолково толпились рядом, давая бесполезные советы.
– Так, где повитуха? – Рявкнула я, передавая мальчишке еще и ведро с червяками, и сумку с провизией.
– Так ушла она.
– В смысле ушла? – Злобно прошипела я. – Это ее работа. Быть с роженицей до конца, все равно какого. Ну-ка, кто не слишком занят, приведите эту лентяйку сюда.
Одна из женщин торопливо отделилась и побежала в сторону деревни.
– Так, а вы чего тут столпились? Ты, ты и ты, быстро костер разводите. Ты, иди за тряпками, за чистыми, дите кутать. А ты воду ставь. Спирт есть у вас? А ты чего лежишь, орешь, глаза выпучила? Рожай, давай.
Уж не знаю, помог ли мой командный голос и уверенность, которой я сама совсем не ощущала, но женщины рассосались, а роженица родила.
Поле огласил детский писк.
Я сама к роженице близко не подходила, помня, что все мои знания теоретического свойства и прямо скажем неполные, но ребенка тут же подхватила какая-то женщина, закутала в тряпку (сильно сомневаюсь, что чистую), и вообще вся суета приобрела какой-то деловой вид.
Пока женщины возились, подошла и повитуха.
– О, родила! – Удивилась она. – А я уж думала за священником идти.