Перекресток дальних дорог (сборник)

Михановский Владимир Наумович

Взяв в руки мерцающий шар, Иван Михайлович некоторое время держал его на весу. Принять решение было непросто: ведь блок эмоций, как и Аполлон, имелся в единственном экземпляре.

Вживить Аполлону блок эмоций можно, а вот обратно его заполучить, не повредив, не удастся. После того как робот «оживет», блок эмоций соединится с ним, быстро срастется тысячами нитей — синаптических связей.

Да, это огромный риск — риск загубить Аполлона, швырнув его в безбрежное море человеческих чувств.

Конструктор Иван Карпоносов не знал еще,

что его отделяет только шаг от величайшего открытия в робототехнике, что Аполлон, обладающий человеческими эмоциями, даст начало бесчисленным ветвям — целым поколениям роботов, обладающих совершенно новыми, невиданными дотоле свойствами.

Повинуясь только собственной догадке, конструктор подошел к роботу и вмонтировал блок эмоций в его головной отсек.

Затем решительно крутанул верньер, и живительные биотоки начали все более стремительную циркуляцию в сложнейшей биоэлектронной системе по имени Аполлон.

Глава первая

В гавани

Сны весны ясны и сини,

Гроз угрозы далеки.

По утрам ложится иней,

Ветки голы и легки.

Наливаются закаты,

Жить готовится трава.

Выйдешь ты на мост покатый -

Закружится голова.

Неизвестно почему, но Коля сразу обратил внимание на этого неуклюжего допотопного робота, едва тот появился в гавани. Суставы робота на ходу поскрипывали, странно и забавно поблескивали выпуклые глаза-фотоэлементы, которые давно уже не использовались в робототехнике.

Гавань, начальником которой работал отец Коли, была небольшой, однако служила важным перевалочным пунктом между морем, сушей и космосом. Водой сюда шли грузы с Оранжерейного архипелага — фрукты, выращиваемые для землян и жителей других планет Солнечной системы. Отсюда, из гавани, отправлялись на архипелаг предметы, необходимые тем, кто обслуживал оранжереи. Туда везли биостимуляторы, бактериальные ускорители роста растений, саженцы с других планет.

Робот резко выделялся среди своих собратьев, хотя старинные биосистемы были в гавани в общем-то не в диковинку, и обычно мальчишки знали назубок их «год рождения» и марку. Но даже их поначалу поставил в тупик массивный, с трудом передвигающийся угловатый белковый.

Впрочем, ребята едва обратили ли бы на него особое внимание — в гавани ведь трудятся тысячи роботов, — если бы не странное поведение новичка.

Коля с ватагой ребят направлялся на пляж. Навстречу им тяжело, вперевалку шагал, тащил груз белковый. Он обвел всех фотоэлементами и остановил взгляд на Коле. Впоследствии приятель Коли уверял, что в огромных глазах-блюдцах робота заплясали какие-то колдовские, бесовские огоньки. Впрочем, приятель, все это знали, был большим выдумщиком и фантазером. Так или иначе, робот, который нес огромный контейнер с бананами, остановился, пристально посмотрел на Колю и, словно зачарованный, пошел следом за мальчиком.

Робот шагал

за Колей, не глядя по сторонам; на его голове медленно вращался кустик антенны, похожий на непокорный вихор.

Опешивший Коля несколько раз оглянулся. Ему показалось, что робот пристально изучает его. У Коли было сильное искушение задать стрекача, но он пересилил себя, хотя и был порядочно перепуган внезапным преследованием: не хотелось в глазах приятелей прослыть трусишкой, хотя с роботами, лишенными ограничителей, как известно, могло приключиться всякое. Кроме того, и необычный белковый чем-то заинтересовал Колю.

Так они миновали несколько кварталов, сопровождаемые притихшими ребятами.

В начале улицы, которая круто поднималась в гору, робот остановился. Остановился, сделав по инерции несколько шагов, и Коля.

— Ты Искра? — спросил робот внезапно. Голос его был низкий, рокочущий, но он показался Коле приятным.

— Что? — растерянно переспросил мальчик.

— Человек, твоя фамилия — Искра? — переспросил робот настойчиво.

— Да, — растерянно ответил Коля. — А откуда ты знаешь?

— Мне показалось… — Не договорив, робот покачнулся, отчего контейнер, стоящий на его широких, как шкаф, плечах, угрожающе накренился.

Ребята, окружившие их, молча слушали диалог Коли и белкового робота.

— А что с тобой? — спросил кто-то у робота. — Может, помощь нужна?

Белковый покачал головой.

— Я недавно на Земле… Отвык от гравитации… Это пройдет, — отрывисто проговорил он, не отрывая взгляда от Коли.

Мальчик сделал нетерпеливое движение.

— …Синие. Они синие-синие, как два лесных озера, — вдруг быстро проговорил белковый, словно очнувшийся от забытья.

— Ты о чем? — спросил Коля и инстинктивно сделал шаг назад: во взгляде робота ему почудилось что-то угрожающее.

— Не бойся, юный землянин, — пророкотал белковый, как будто угадав его мысли. Затем запустил свободное щупальце наверх, достал из контейнера связку бананов и бросил ее Коле.

Мальчик, однако, был так растерян и взволнован странным разговором, что не пошевелился, и связка бананов, описав дугу, шлепнулась о стену дома.

Кивнув всем на прощанье, белковый поправил груз и медленно двинулся вверх по крутому уличному подъему.

— Как тебя зовут? — крикнул кто-то из ребят.

— Аполлон, — пророкотал белковый, не оборачиваясь.

Ребята прыснули. Уж слишком разительным было несоответствие между именем и всем видом робота, еле волочащего конечности, к тому же имеющему столь странную и смешную форму.

Друзья подошли ближе к Коле. Приятель спросил:

— Ты его знаешь?

— Откуда? — пожал плечами Коля.

— Мне показалось, он тебя когда-то знал, но не мог вспомнить когда.

— Странный он, Аполлон.

— Он добрый, — произнесла задумчиво девочка и, нагнувшись, подняла связку бананов. — Ого, какие тяжелые. И кожура с золотистым отливом. Наверняка новый сорт.