Перекресток одиночества 4: Часть вторая
Шрифт:
Войдя в общую зону, я широко, но не вызывающе улыбнулся, после чего замедлился и сбился с шага по пути к сдвинутым вместе столам. Сидящие за столом плечо к плечу мужики привстали, целый ряд обернулся, глядя на меня и тут же все они приветственно загомонили и замахали руками.
— Давай!
— Да не журься ты!
— Иди-иди, обмывать будем!
— С прибытием, друже. С прибытием.
— Вот ты и дома. А мы твои добрые соседи.
— Давай к нам!
— Ох, красава! Весь день отпахал, а
— И не говори — нам бы его годы.
— А ну не налегайте на новичка! Видите же — не знает куда глаза деть.
Ко мне подскочил Василий Азаматович, пахнущий холодцом с чесноком и свежим водочным духом. Опустив мне чуть ли не по-хозяйски руку на плечо, он повысил голос, пересиливая общий гомон:
— А вот и Тихон!
— Да видели мы его уже. Давай его сюда, Васька!
— К нам поближе!
— Налейте ему светленькой!
— А ну! — рявкнул кто-то поспешно — Ему в ночь выходить! Совсем трезвость ума потерял, Николай?!
— Так ведь начальство спит.
— А может и не спит! — резонно заметил мужичок лет под пятьдесят — Нечего новика под беду подставлять! Выпьет в вечер перед выходным — а мы поможем ему бутылочку приговорить. Ты ведь из нормальных? Водку пьешь?
— Пью — признался я и мой утвердительный ответ тут же заставил заулыбаться всех собравшихся и загомонить еще сильнее.
— Куришь?
— Иногда.
— Спортом занимаешься?
— Люблю это дело.
— Красивых женщин любишь? — крикнул кто-то с дальнего края стола.
— Красоту нельзя не любить — улыбнулся я, смущенно почесывая затылок и продолжая стоять у стола.
Василий Азаматович буквально силой усадил меня на стул, сам уселся рядом, пододвинул ближе ко мне тарелку с дрожащим мясным содержимым и со знанием дела пояснил:
— Холодец удался на славу! Федька делал — а он по этому делу мастак — потянувшись за стоящим на опаленной доске металлическим чайником, он привстал и громогласно попросил — А вы не наседайте все же! И лишних вопросов о всяком личном не задавайте! Я серьезно, мужики! Меру знайте! Лунь! Кинь сигареты и спички. Закуришь?
— Закурю — кивну и по наитию кивнул на стоящий неподалеку мутный графинчик с прозрачным содержимым — И стопку выпью одну. Чисто нервы успокоить.
С этим я угадал — стоило упомянуть водку и глаза смотрящих на меня стариков и уже седеющих мужиков разом потеплели еще на пару градусов, а один удовлетворенно кивнул:
— Этот точно из наших да правильных!
— Из алкашей что ли? — беззлобно буркнул Василий, наливая мне стопку до краев и ставя рядом со стаканом с чаем — Только одну! Тебе ж еще работать.
Я чуть было не опрокинул в себя водку просто так, но вовремя опомнился и сдержал руку. Поднявшись, подцепил стаканчик, обвел взглядом обращенные
— За встречу. И спасибо вам, что приняли да приютили. Я уж отблагодарю!
В ответ поднялся лес с мерцающими стопками, а общий гул одобрения вырвался далеко за пределы комнаты отдыха, наверняка раскатившись долгим эхом по здешним длинным коридорам. Вот теперь пора. Одним глотком выпив водку, я поморщился, цапнул вилкой кусок холодца, заел и одобрительно кивнул, опускаясь на место:
— Вкусно!
Стопку мне тут же налили еще раз — уже не Василий, а проворный мужичок в синей старой рубашке и стриженный под горшок. В ответ на возмущенный возглас Василий он лишь фыркнул:
— Не будет сегодня начальства. И в следующие два дня не появятся — сам же знаешь. Праздники у них начались и все хозяйство на нас.
— И все же…
— И все же лисы кур воруют — буркнул мужичок и ткнул меня локтем в бок — Я Тимофей. Прозвище Синька и это не потому что рубашка синяя. Смекаешь?
— Смекаю — улыбнулся я, не торопясь поднимать стопку.
— Ты Синька его давай не спаивай! — вмешались с другой стороны стола — Дай человека поспрашивать! Тихон!
— Слушаю?
— Ну как там?
— В келье тюремной? — выдержав паузу, я тихо покачал головой — Довольно страшно, врать не стану и цену себе накручивать не буду. Немало времени я там как в тумане провел. Целые недели пролетели, а я их и вспомнить не могу.
— Бывает — вздохнул Синька и сделал большой глоток чая — И меня также случилось…
— Бытие в кресте непростое, конечно — кивнул задавший вопрос старик и махнул рукой будто мухой отгоняя — Но мы там все побывали, годы провели и тема эта нам неинтересна. Ты давай про другое!
— Про другое? — я с взглянул на него с искренним недоумением.
— Про Землю нашу! — пояснил старик и прихлопнул ладонью по столу — Про Родину нашу! Как там бытие идет? Что нового? Какие свершения и достижения? От чего лечат да чем калечат? Самолеты как быстро летать начали? Не запретили ли водку снова? Нам все интересно! В наши времена ничего годами не менялось — а сейчас, если слухам верить, там каждый год мир с ног на голову переворачивается…
— Вот теперь понял — хмыкнул я, чувствуя, как с души сваливается тяжелый камень — Что ж… рассказывать придется долго…
— А мы никуда не торопимся! Ты главное говори погромче — а то стол длинный и глуховатых у нас прибавилось.
— И с чего начать?
— Давай про политику проклятую!
— Лучше про колхозы!
— Какие колхозы, дурень? Они тридцать лет назад кончились вместе с председателями!
— Тогда про машинерию сельского хозяйства!
— Да ему-то откуда знать? Не комбайнер же он!