ПереКРЕСТок одиночества
Шрифт:
– Нехорошо – процедил дед, глядя на меня снизу-вверх – Спина. Что б ее… к чему все те рывки со штангой были, коль сюда угодил? Уж двадцать лет почитай мучаюсь. И где те грамоты и медали? Ох…
Ярость старика пропала столь же неожиданно, как и я появилась.
– Давай – буркнул тот и ткнул узловатым пальцем в ящик под окном – Клади!
– Класть что? – уточнил я, сохраняя доброжелательное выражение лица.
– Подарок! Да из того, что при тебе было, а не из того, что в келье сыскал! Новье клади! И пощедрее будь!
– Новье –
– За почин! За встречу! Я ведь первый с кем ты после одиночки долгой встретился! Вот и дари! Обычай такой!
– Первый раз слышу – пожал я плечами – Об обычае таком. Поэтому – нет. Подарков не будет.
– Обычаи нарушаешь! – громыхнул старик и снова ударил тростью – Нехорошо!
Но в его глазах я видел не праведную ярость ревнителя старых традиций. А жадность и беспомощность.
– Футбольный клуб Спартак? – круто сменил я тему, поочередно указывая на футболку под пиджаком, на шарф и нагрудный значок.
– Он самый! Лучший! Из лучших! Спартак – чемпион! – категорично заявил дед – Как он там? Впереди всех? Как всегда?
– Вроде играет – пожал я плечами и пояснил – Не фанатею от футбола. Поэтому не в курсе.
– И к чему тогда живешь? – дернул щекой с пластырем собеседник – Жизнь впустую! Подарок!
– Подарков не будет – повторил я – Обмен возможен. Торг возможен. Я за любую сделку. Кроме такой, где я что-то отдаю и ничего не получаю взамен.
– Ну-ну, труповоз – процедил старик, недобро глядя на меня – Дерзко начал. А как закончишь?
– Посмотрим – отозвался я со спокойной улыбкой.
Заметив, как старик глянул на потолок, склонил голову прислушиваясь, предположил, что вот-вот встреча завершится. Сколько времени прошло? Минуты четыре? Пять?
Отшагнув от окна, сосредоточил внимание не на старике за стеклом, а на самом окне, на самом стекле. Вот это что вон там? С краю стекла?
Несколько размазанных кругляшей. Фиолетовые разводы. Вернувшись к окну, пригляделся, мазнул пальцами.
Ясно.
К стеклу прижимали смазанную чернилами печать. Делали на стекле оттиск. Пешку сюда прижимали. Я даже различил цифру восемь в центре. На стекле старика никаких оттисков незаметно. Либо он стекло протирает частенько – прямо во время встреч – либо у него нет печати.
– Чего выискиваешь? – рявкнул недовольно старик. Понять его раздражение можно легко – собеседник игнорирует его, таращится на окно, что-то щупает.
– Просто осматриваюсь – успокоил я деда – А почему труповоз? У меня мертвецов в камере нет.
– Зато на крыше полно! Гляди! – палец старика ткнулся в стекло, угодив точно в мутный тягучий ручеек.
Я всмотрелся. В горле возник брезгливый комок – внутри мутного желтовато-красного ручейка копошились мелкие черви. Опарыши, кажется. А еще там медленно-медленно скользил человеческий ноготь.
– Твоя келья долго внизу неживой болталась, салага – хохотнул старик, поглаживая значок с эмблемой Спартака – Немало мусора
– Да и вы со мной на одном уровне – вздохнул я участливо, не выдавая своего неведения и удивления его словами – Выше никак не смогли?
– Умолкни! – трость с лязгом ударила по стеклу – Я был так высоко, что ты и представить не можешь! АХ! – старик схватился за уши, трость со стуком упала на пол – Не кричи! Не шепчи! Не кричи!
За стеклом корчился и кривлялся древний дед, колотя себя по ушам ладонями. Я в полном шоке застыл и молча смотрел. Не каждый день видишь припадок безумия.
– Ах! – с хрипом старик последний раз шлепнул себя по уху, утер ладонью рот, глянул на меня – Тебя ждет то же самое! То же самое! Подарка не будет, значит?
– Не будет – качнул я головой с сожалением – Сам гол как сокол. Тут не до подарков.
– Порассказывай – усмехнулся тот, глядя на мой клеенчатый плащ – Гол как сокол… как же! Тут до тебя тот еще богатей жил! Да помер.
– Помер – кивнул я – Красивый значок. И шарф как новенький. Да и футболка яркая. Откуда такая красота?
– Выменял! Дорого взял! Того стоит! Спартак! Всегда впереди! – с трудом подобравший трость дед гордо выпятил грудь.
– Понятно… А сами-то вы тут давно?
– Тридцать восемь годков! – со страшной для меня уверенностью заявил старик – Вот сколько! Еще два годика продержаться – и все!
– Что все? – живо заинтересовался я, но ответа не получил – стальная плита с лязгом захлопнулась, отрезав от меня собеседника.
– Тьфу! – сплюнул я, глядя на железную плиту.
М-да…
Беседа сумбурная, короткая, но информативная.
Зябко поежившись, я заторопился к перекрестку, старательно игнорируя звучащий в ушах тихий неразборчивый шепот.
И старик про шепот вон как кричал. Вон его как корежило. К этому я еще вернусь.
Пока же меня интересовало другое – старик говорил, что до меня тут служил богатей. «Тот еще богатей» - вот его точные слова. Откуда он узнал, что за крест к нему сейчас «причалит»? Ведь нет никаких опознавательных знаков у окна. Нет никаких индикаторов. Просто звучит гонг, мигает зеленый свет – и все. Я дернул за рычаг. Плита поднялась. Окно открылось. Мы друг друга увидели.
Клеенчатый плащ – очень приметная одежда. Это первое что бросается в глаза – тем более что по словам старика раньше он встречался с моим предшественником. Но этого мало. Я отчетливо видел – старик с самого начала ожидал увидеть кого-то другого. Того, с кем еще ни разу не встречался. Он ожидал увидеть новенького. И ожидал получить подарок.
Если выжать суть – он знал, что к нему «причалила» келья старого знакомца еще до того, как открылось окно и он знал, что увидит за стеклом зеленого новичка. И был уже готов предстать пред ним во всем великолепии и сходу потребовать подарок пощедрее и из «новья».