Перекрёсток
Шрифт:
Ник хмыкнул.
— Весельчак.
— Стараюсь... Для меня твоя боль не пустяк. Просто хотелось тебя рассмешить.
— Знаю. Короче, сегодня она позвонила. Психоаналитик посоветовал пообщаться с людьми, которые обидели ее в прошлом. Без понятия, как я попал в этот список.
Брюс зарычал. Похоже, бывшая Ника та еще сука. Но не только это его взбесило. Он уловил в голосе Ника нотки, что разбудили дикое чувство собственности, о существовании которого Брюс и не догадывался.
— Ты ее по-прежнему любишь.
— Что? Нет. — Ник попытался высвободиться, но Брюс его не отпустил. — Я
Он понял, о чем говорил Ник: в отношениях никаких игр. Поиметь кого-то и свалить — это не про него. Столько всего стояло у них на пути, а сколько вопросов нужно уладить. Одно вытекало из другого.
— Я слышу. Ты ее любишь. И это нормально. Ты провел с ней почти всю жизнь.
Ник вздохнул, горячее дыхание защекотало Брюсу волосы.
— Может, где-то в глубине души я всегда буду ее любить. Я на ней женился, планировал провести с ней всю жизнь. Но я в нее не влюблен. Я до одури ее ненавижу за то, как она поступила, но, наверное, мне на нее не плевать. Мы строили планы, на которые я рассчитывал и хотел прожить вместе с ней. Такое ощущение, что часть моей жизни — сплошное вранье.
Брюса разрывало от гнева и чувства собственности. Он не хотел, чтобы даже крошечная частичка Ника принадлежала женщине, которая вот так с ним поступила. Но он понимал. В этом имелся смысл, учитывая, какой Ник верный и надежный. Да и отзывчивость играла для него далеко не последнюю роль. Брюс уважал его моральные принципы.
А еще подумал, что настало время открыть Нику правду.
— Недавно у меня обнаружили аневризму. Врач боялся, что она разорвется... Мать и Кристи не отходили от меня ни на шаг. Собственно, так все с Кристи и завязалось. Отчасти именно поэтому я не хочу разочаровывать мать.
Глава 19
Ник напрягся всем телом, мышцы затвердели, будто стали каменными.
— Чего? Давно? Твою мать, почему ты молчал?
Он попытался вывернуться, но Брюс вцепился в него и улегся сверху, да еще и удерживал за запястья.
— Вот почему. Из-за вот этой гребаной реакции я и молчал. Понятное дело, тяжело узнавать, что жизнь небезразличного тебе человека висела на волоске, но я в норме. Мне повезло, и я в норме. Клянусь, я начищу тебе морду, если ты станешь носиться со мной, будто что-то неладно. Или начнешь долбать меня насчет врачей и головных болей. Только не ты. Я не вынесу это дерьмо еще и от тебя.
Ник никогда не слышал, чтобы Брюс говорил так властно. Каждое слово звучало колко, будто Брюс швырялся кинжалами.
Ник начал расслабляться. Он понял. Волноваться не перестал, но понял.
— Да, прости. Ты застал меня врасплох. Такого я не ожидал.
Невозможно представить, что Брюс когда-то чем-то болел. Он слишком энергичный. Вряд ли хоть чему-то удастся его сломить.
— Лучше я останусь здесь. На всякий случай.
Хоть Брюс и не видел, Ник все равно закатил глаза. Ага, Брюс на нем лежал, только чтобы Ник больше не дергался. Похотливый говнюк.
— Ладно, но начинай говорить.
— Да особо нечего рассказывать.
Сам того не осознавая, Ник погладил Брюса по волосам.
— Сложнее всего было матери. Она очень сильно нас любит, и мысль о том, что могло случиться, была невыносима. Она постоянно думала о том, чего же я лишусь. О том, что не полюблю, как Джейми и Митч, не женюсь. Она все время шутила, что после операции мне нужно обзавестись маленьким Брюсом. Наверное, одного меня этому миру недостаточно.
Ник рассмеялся, а Брюс улегся на него всем крепким мощным телом, что было восхитительно и в то же время успокаивало.
— Видимо, паника оказалась заразна. Я тоже начал сходить с ума. Штуковина у меня в башке в любой момент могла разорваться, но и операция тоже опасна. Высокий риск инсульта пугал меня до усрачки. Возникло это шальное... Не знаю. Я просто вцепился в Кристи.
Брюс замолчал, а Ник ждал продолжения, уточнения, про что именно шальное шла речь, но так ничего и не дождался.
— Она боялась меня потерять. Больше у нее никого нет. Моя семья — это ее семья. И мы, можно сказать, в этом погрязли. Мне сделали операцию. Она была рядом, пока я шел на поправку, что, само собой, мне офигительно удалось. — Он хмыкнул. — Однажды, когда мне стало лучше, я ее поцеловал, а она ответила на поцелуй.
Ник тихонько зарычал. Кристи ему нравилась, но при мысли о том, что эта женщина касалась Брюса губами, становилось больно. Брюс решил, что Ник все еще любил Джилл, и в каком-то смысле, может, так и было, но это не шло ни в какое сравнение с тем, что связывало Брюса и Кристи. С их близостью. С их взаимной любовью.
— В общем, хранить секреты братья ни хрена не умеют и, конечно же, всем растрепали. Мать пришла в восторг. Вряд ли поначалу мы понимали что к чему. Мы боялись друг друга потерять и держались друг за друга единственным известным нам способом: вбили себе в голову, что между нами не только дружба. Когда ты выясняешь, что находишься в зоне риска, тогда просекаешь, что жизнь — хрупкая штука. А если я буду переходить дорогу, и меня собьет машина? Или дом загорится? Никогда не знаешь, что может случиться. Я боялся лишиться всего, что существенно для моей семьи. Я никогда никого не любил так, как они любят друг друга, поэтому мы с Кристи продолжили попытки. Это длилось довольно долго, потом мы сообразили, что хватаемся друг за друга скорее из-за боязни, чем из-за любви, но все равно молчали. В конце концов, мне надоело, и, как оказалось, наши мнения совпадали. На этом все и закончилось.
Но родителей Брюса они так в известность и не поставили. Родителей, которые обожали Кристи и считали их с Брюсом влюбленной парочкой. Семье Брюса придется нелегко. Семье Ника тоже, только в другом плане.
— Чем мы здесь занимаемся, Брюс?
Два парня-натурала, отношения с мужчиной для обоих в новинку, да и вдобавок целая куча преград стояла у них на пути. А в ближайшем будущем ждала неслабая катастрофа.
— Без понятия. — Брюс запустил пальцы Нику в волосы. — Но даже представить не могу, что я этим не занимаюсь.