Перекрёсток
Шрифт:
Закатив глаза, Ник откусил еще раз. Брюс тоже запихнул картофелину в рот. А он, оказывается, ужасно хотел есть. Сегодня еще не ужинал.
— Ты всегда был таким добродушным? — спросил Брюс. — Сначала вернулся на заправку, потом привез мне картофельные шкурки.
— Я не добродушный. Мне важно поступать правильно. И в этом нет ничего плохого.
Точно. Это одна из многих черт, которые Брюсу нравились в Нике. В мире, где большинство людей лукавили, он был искренен.
— А я и не говорил, что с тобой что-то не так. — Хотя он и сомневался, что стоило открыто об этом заявлять.
С
Закончив, Брюс выбросил мусор, они по-прежнему сидели в молчании. Уже поздно. Не имелось ни одной причины торчать здесь, вместо того чтобы отправиться на боковую, но он не шевелился.
— Что в ней такого особенного? — спустя несколько минут поинтересовался Ник.
— В ком?
— В байке.
Вряд ли удастся выразить словами. Никто никогда не задавал Брюсу таких вопросов, но по какой-то причине вопросу Ника он порадовался.
— Если не считать, что она красотка? И отличный байк? Без понятия... Наверное, все дело в том, что она принадлежит мне. Когда я ее купил, она не бегала, была уже довольно старой, и никто за ней не ухаживал. А я ее перебрал и вернул к жизни. Если что-то работает плохо, я начинаю заново. Спешить некуда, никто мне не указывает, а когда дело будет завершено, я смогу сказать, что сделал этот байк именно так, как хотел. Самостоятельно. — Брюс не совсем понимал, почему это столь важно. — Открою тебе секрет. Периодически, когда я над ней работаю, на самом деле я не работаю, а просто страдаю херней, кое-что проверяю, но работой не занимаюсь. Когда она будет сделана, значит, с ней будет покончено. Понятия не имею, почему тяну резину.
— Ты влюблен... и не хочешь прощаться.
Хоть прощаться с байком и не придется, сказанное Ником прозвучало логично. Да, он был влюблен в работу над байком. Только когда Ник это произнес, до Брюса дошло, почему он тянул резину.
— Да, наверное, ты прав.
— Думаю, отца огорчало, что меня, кроме готовки, особо ничто не интересовало. Он ничего не говорил, но не потому, что мы не были близки. Я любил бывать на улице и заниматься спортом. Когда я был ребенком, он приходил на все мои игры. Но как бы мне ни нравилась вся эта белиберда, готовить я любил больше. — Краем глаза Брюс заметил, что Ник смотрел на него. — Никогда не говорил этого вслух. Про то, что стал для него разочарованием.
Брюсу польстило, что Ник с ним поделился.
— Ты знаешь, что любишь, а остальное не имеет значения. Никогда об этом не сожалей. Большинство людей гораздо дольше одупляют, что же делает их счастливыми. Ты знал и всегда к этому шел. И я офигеть как тебя уважаю. — Брюс развернулся к Нику. — Хочешь помочь? — Просьба не укладывалась в голове, но вопрос уже был задан.
— С чем помочь?
— С байком. — Его «шовелхэд». Его малышка. Байк, который он хотел сделать самостоятельно. Так с какого хера просил Ника помочь? Но все-таки он добавил: — Научу тебя кое-чему.
— Нет. — Ник затряс головой. — Не могу. Это твой проект.
— Если б я не хотел, просить бы не стал. — Правда.
После недолгой паузы Ник улыбнулся.
— Да, конечно, было бы круто.
Глава 7
Над байком они проработали где-то около часа. Брюс вел себя серьезнее обычного и, выдавая инструкции, не сводил с Ника глаз, словно боялся, что Ник облажается.
Но нет. В таких делах невеждой он не был и в механике разбирался. В прошлом Ник неоднократно чинил свои машины, но сейчас все иначе. Отчасти потому, что этот мотоцикл Брюс считал своей малышкой и держал его в гараже, чтобы никто не посмел до него дотронуться. Однако Нику разрешил. Брюсу вроде бы даже нравилось, что они вместе работали. А второй причиной стало неизвестно откуда взявшееся ощущение, что он делал этот мотоцикл для отца. Сам того не понимая, Ник в этом нуждался.
Закончив с делами, Ник решил, что они разойдутся по домам... но нет. Несмотря на то что часы показывали почти два часа ночи, Брюс принес им еще пива.
Они болтали о всякой ерунде: о детских выходках, о поездках и всяком таком. Время шло, а темы для разговоров все не иссякали.
Ему нравилось говорить с Брюсом, узнавать, каким Брюс видел мир, с одной стороны, их взгляды разительно отличались, а с другой — не отличались ничем.
— Уже пять, через несколько часов тебе на работу, — сказал Ник.
Было утро среды, обоих ждал рабочий день.
— Да... Знаю.
Ник потянулся, задел рукой теплую кожу и жесткие волоски и тут же отпрянул, осознав, что коснулся руки Брюса, — потянулись они одновременно.
— Прости.
— Прощаю. — Брюс подмигнул. — Наверное, нам пора.
Брюс встал, и у него хрустнуло колено.
— Сколько, говоришь, тебе лет? У тебя уже кости трещат, — поддразнил Ник, а Брюс, покачав головой, улыбнулся.
— А кто не может позависать подольше? Я-то, старичок, хоть всю ночь тут просижу, — не остался в долгу Брюс.
Он тоже смог бы просидеть здесь всю ночь, но все-таки поднялся.
— Спасибо... что разрешил поработать с тобой над байком. Мне понравилось. Хотя ты был не обязан. Еще раз спасибо. — Чувство признательности оказалось сильнее, чем можно подумать.
— Без проблем. Я боялся, что настанет конец света, но, видимо, ошибся. — Брюс подмигнул. — Было весело. В субботу все в силе?
На то Ник и рассчитывал.
***
В эту четвертую кряду субботу, которую Брюс проведет с Ником, позвонила Кристи. Лето только начиналось, вирджинский ветерок овевал теплом.
— И по какой такой причине мы не виделись целый месяц? — спросила она.
Его слишком занимали работа и тусовки с Ником, он даже и не понял, что прошло столько времени. Они с Ником проводили вместе не только субботы. Ник заглядывал после работы, пока Брюс возился с мотоциклом, или же они встречались днем, а иногда даже утром.