Перекресток
Шрифт:
Собратья по несчастью настойчиво предлагали Нейту научиться воровать из карманов, но на это он всегда отвечал отказом, за что и получил кличку «Гордец» и презрение от доброй половины бездомных.
Так что то, что мастер Фредо взял его к себе, было невероятной удачей, потому как непопулярные личности редко когда переживали зиму на улице. И уж конечно отказать своему благодетелю Нейт не мог.
Начиналось всё не так страшно. Подмешать ночью в муку мышиного помета, «испугать» поднимающееся тесто, добавить соли в сахар…
Но сосед в долгу не оставался. Нейт не знал, сам ли
Иногда, почти засыпая над горячими пирожками, ему казалось, что останься он на улице, он был бы счастливее. Если бы не удавалось быть более сытым, то хотя бы можно было больше спать. Но порывы ледяного ветра быстро приводили его в чувство…
Сегодня он получил и вовсе гадкую задачу. Хозяин приказал ему помочиться в молоко для теста и насыпать слабительного в муку.
Мастера Базилико ему жаль не было, но ведь эти булки будут есть другие горожане. Например, госпожа Лидия, которая всегда подавала ему монетку, пока он жил на улице. Она стала брать хлеб у мастера Базилико, а не у его хозяина, потому что тот умел готовить красивые и вкусные безе, которые никак не давались мастеру Фредо. Госпожа Лидия – худая и болезненная, и она точно будет мучиться животом после таких булок.
Но не выполнить наказ хозяина означало оказаться на улице. А до весны еще очень, очень далеко…
– Эй, малец, ты что, уснул?? Две булки с маком и дюжину крендельков, и поживее, ленивый поганец, я тороплюсь!
Резкий голос выдернул Нейта из его безрадостных мыслей. Спешно выполняя заказ, он мысленно пожелал госпоже Лидии завтра остаться дома, а протягивая всё ещё брюзжащему клиенту пакет с заказом, подмигнул и сказал заговорщицким тоном:
– Господин, а вы пробовали хлеб мастера Базилико? Говорят, завтра он испечёт булки по особому рецепту…
После случая в саду жизнь Арды менялась так стремительно, что она не успевала осознавать и добрую половину происходящего.
Труднее всего было свыкнуться с новообретёнными способностями. Магические умения в Академии наращивали как мышцы – чем чаще ученики выполняли какое-либо упражнение, тем к большим ресурсам внутри себя получали доступ. Даже самые искусные пироманты начинали с зажжённой свечи, и только спустя годы тренировок были способны сотворить хоть сколь-нибудь значимое пламя. И это относилось ко всем ответвлениям… Даже одарённые маги воды на первых порах не могли заморозить больше, чем стакан жидкости.
С Ардой было совсем по-другому.
Мадам Лизетта после инцидента пригласила её на индивидуальное занятие, где сначала попросила описать произошедшее в саду, а потом приказала зажечь свечу. А Арда не смогла. Тогда наставница принялась насмехаться над ней, но вместо стыда и вины Арда вновь почувствовала гнев, и занятие кончилось тем, что вместо свечки она подожгла дубовый стол, скамью и платье мадам Лизетты.
Но, как ни странно, её за это не наказали.
– Ну что же, – отсмеявшись, выдавила мадам, – вместо грузчицы мы получили маньячку-пиромантку. Прелестно!
Но Арда не видела ничего прелестного. Теперь ей всегда было жарко, каждую ночь снились кошмары, но самое ужасное – едва ей стоило разозлиться, как вокруг начинали загораться предметы. А раздражённая она теперь ходила постоянно… И без того не пользовавшаяся популярностью, сейчас она и вовсе стала самым настоящим изгоем.
Единственный плюс – теперь она жила одна. Они с Нестой поругались из-за окна в спальне: томившаяся от внутреннего жара Арда открывала его каждый раз, когда соседка выходила, а Неста жаловалась на холод. Дело кончилось тем, что Неста приказным тоном запретила прикасаться к окну, а Арда ей возразила – впервые в жизни. Вспыхнула ссора, которая очень эффектно завершилась загоревшимся платьем Несты, кляузой коменданту и последующим отселением Арды в отдельную комнату в отдалённой и почти не используемой части здания. Крыло пустовало из-за того, что нуждалось в ремонте и плохо отапливалось, что мучимой жаром ученице было только на руку.
Но на этом перемены не остановились. Спустя довольно короткое время и парочку подпаленных косичек всем стало очевидно, что Арда не просто не в состоянии контролировать свои силы – она опасна для окружающих.
Её перевели на индивидуальное обучение и – о ужас! – оставили на попечении мадам Лизетты, которая ради этого значительно сократила количество своих групповых занятий. На вопрос «зачем» ответила коротко:
– Детка, такие самородки как ты появляются раз в десятилетие. Будь я проклята, если упущу такой шанс.
Но Арда быстро поняла, что несмотря на профессиональный интерес наставницы, их человеческие отношения не изменились. Мадам была всё так же язвительна и груба, а когда ей нужно было, чтобы ученица выдала больше энергии, так и вовсе подначивала её до тех пор, пока Арда не превращалась в живой огонь. После таких выбросов она часто теряла сознание, несколько дней могла спать только урывками, просыпаясь в холодном поту от неясных и жутких кошмаров, но никому не было до этого дела.
А самое печальное было то, что сиреневый куст ни у кого, даже у самого ректора, так и не получилось восстановить. Иногда Арде казалось, что она сгорела тогда вместе с ним, а всё, что происходит сейчас – это пытка за совершённые ей при жизни грехи.
Но поделиться этими опасениями было не с кем.
Половица предательски скрипнула. Нейт замер, чувствуя, как колотится сердце, а ладони становятся холодными и противно липкими. Секунда, две, три…
Нет, кажется, всё в порядке.
Он уже столько раз бывал в кладовой мастера Базилико, что без труда нашёл мешок с мукой. Нейт достал из кармана внушительный кошель со слабительным порошком.
Мастер Фредо долго собирал его. Попытайся бы он купить такую партию у аптекаря разом, это обязательно бы вызвало подозрения. Поэтому Фредо покупал понемногу во всех аптеках, где бывал.