Перекресток
Шрифт:
Я с удивлением посмотрел на неё — это она со вчерашнего дня мучается? Уже давно бы пора забыть, не дети ведь.
— Да нет, всё нормально, — успокоил я девушку.
— А почему ты тогда всё время молчишь и какой-то… слишком серьёзный? Раньше ты всегда веселил нас в пути.
Что я мог ей ответить? Рассказать о своей паранойе? Покорнейше благодарю, тогда и остальные начнут беспокоиться, причём уже исключительно за себя из-за близкого соседства с потенциальным психом.
— Не выходит из головы странное исчезновение Серхио, — соврал я в очередной раз. Если так дальше дело пойдет, то из меня получится
— Может, когда мы вернёмся, он уже найдётся, — в свою очередь обнадёжила меня девушка и проехала вперёд к Калину.
Впереди показались ворота заставы — добрались, слава богу, я уже думал, что эта дорога никогда не кончится! Калин вдруг остановился и поднял руку, привлекая наше внимание.
— Хельга, с каких пор вы перестали закрывать ворота?
— Всегда запираем, — удивлённая девушка подъехала ближе.
Действительно, даже отсюда, почти от кромки леса, было хорошо заметно, что одна створка ворот немного приоткрыта. И кругом царила, ставшая сразу подозрительной, тишина.
— Оставайтесь здесь, я проверю, — приказал Калин, спешился и осторожно пробрался к воротам, внимательно поглядывая по сторонам.
Время тянулось мучительно медленно, и я успел "накрутить" себя настолько, что за каждым деревом мне начали мерещиться разбойники.
— Давайте сюда, — крикнул нам стражник, выходя из ворот заставы.
Мы проехали во двор, вокруг было спокойно — ни одной живой души. Вот только отпечатков человеческих ног на пыльной поверхности многовато — что-то не припомню, чтобы мы успели тогда так наследить.
— Тихо, — сказал Калин, — даже слишком. Уахов не видно, я проверил. Они могли куда-то пойти?
— Вместе — никогда, — уверенно произнесла Хельга. — Один должен был обязательно остаться и закрыть ворота. По крайней мере, за то время, что я здесь, ничего подобного ни разу не происходило.
— Тем не менее, они исчезли оба… Поступим так — вы останетесь здесь, закроете ворота и подождёте меня, а я пойду поищу вокруг.
— Ну уж нет, — мне как-то не улыбалось томиться в четырёх стенах. — Два глаза хорошо, а четыре лучше — я тоже в лес на розыски.
На самом деле, я просто боялся, что длительное ожидание неизвестно чего доведёт меня до того, что мои "черти" обнаглеют от безнаказанности и начнут вылезать прямо из окон дома. Стражник оценивающе посмотрел и одобрительно кивнул:
— Хорошо, только держись рядом.
Я достал из сумки нож (мало ли что!), сунул его в карман и, сопровождаемые звуком задвигающегося засова, мы направились к лесу.
Следы Калин обнаружил довольно быстро — на слегка влажной земле было хорошо видно множество скрывающихся в густом кустарнике отпечатков людских ног. Стражник чуть пригнулся, выставил перед собой меч и осторожной кошачьей походкой пошёл вдоль следов вглубь леса. Я следовал за ним, мотая головой как флюгером — в воздухе ощутимо запахло скрытой угрозой.
И тут из кустов разом выскочило с десяток людей, вооруженных мечами. Я от неожиданности остановился, тут же получил сильный удар по ногам и оказался на земле, так и не успев ничего понять. На спине сидел кто-то настолько тяжелый, что невозможно было даже толком дышать, и стягивал мне верёвкой руки со скоростью вязальной машинки. Из этого унизительного положения оставалось
Люди вернулись минут через двадцать, но не одни — они привели в поводу наших коней и связанную Хельгу. Человек в плаще (похоже, он тут главный) опять что-то сказал и стоявшие рядом два воина рывком поставили меня на ноги. Он подошёл вплотную, посмотрел в глаза и молча кивнул стражникам. От человека веяло мертвенным холодом, а взгляд незнакомца мне уж совсем не понравился — одновременно пронизывающий и равнодушный, как будто тебя засунули под ледяной душ. При всём этом он был очень красив — густые вьющиеся волосы, тонкие правильные черты лица, высокий лоб и стройная фигура. Такие непременно должны нравиться женщинам. Но было в его облике и что-то неуловимо отталкивающее — он напоминал мне вампира из заполонивших киноэкраны "ужастиков". Затем нас с Хельгой без церемоний посадили на лошадей, ещё одну занял командир захватчиков и весь отряд быстро углубился в лес.
Ехать со связанными за спиной руками оказалось совсем непросто — удерживаться на коне приходилось только ногами, поэтому от непривычного напряжения они очень быстро устали. Я крепился, как мог — жаловаться врагам не хотелось, да они, скорее всего, не обратили бы на мою просьбу ни малейшего внимания. И вот в момент, когда я уже решил на все махнуть рукой (будь что будет, даже если грохнусь на землю), прозвучала резкая команда и отряд остановился. Чёрный главарь, обдав меня очередной порцией холода, подозвал двух человек. Меня стащили с лошади и, ловко связав руки теперь уже спереди, вновь быстро водрузили моё пассивное тельце в седло — теперь хотя бы можно держаться за поводья, и на том спасибо. Той же самой процедуре подвергли безмолвную Хельгу. Девушка держалась очень достойно: ни криков, ни страха — в её глазах не было даже намёка на испуг или обреченность, только сосредоточенная решимость. Отряд тронулся дальше и, проехав с полкилометра, мы оказались на небольшой поляне, где нас поджидали ещё две лошади, несколько человек и… оба уаха, связанные вместе спина к спине. Сидевший лицом к нам рыжий малыш поднял голову — в его глазах блестели слёзы.
Уахов переплели верёвками и перекинули через седло, так что теперь они висели с двух сторон коня, как два больших волосатых мешка. По тому, как захватчики с нами обошлись, можно было предположить, что жизни пленников пока ничего не угрожает, что само по себе обнадёживало. Если бы Калин не ввязался в безнадёжную схватку, может, и он сейчас был бы вместе с нами? Но настоящие воины во все времена остаются бойцами до последнего вздоха — вечная ему память. Стыдно, но я ничем не смог ему помочь. Жестокий мир — казавшаяся лёгкой прогулкой, поездка неожиданно превратилась в ужасное приключение…