Перекресток
Шрифт:
Харат взглянул на Серхио, как бы решая, стоит ли рассказывать испанцу нечто важное, и спросил:
— Ты знаешь, что маги вырождаются? Медленно, но непреклонно, примерно с той же скоростью, что развивается наш мир? Искусство Силы умирает, Посланник — Маги прошлого были гораздо сильнее нынешних. Не знаю, обращал ли кто-нибудь на это внимание кроме меня, но гораздо важнее, смог ли кто-либо понять, почему так происходит. Я думаю, основная причина в том, что от Учителя к ученикам переходили не все умения — какую-то толику Наставники или держали про запас, либо ученик был ещё не готов к пониманию, а может, попросту не успевали. Маги, как это ни странно, люди тщеславные и в погоне за могуществом ревниво следят за тем, чтобы не оказаться слабее остальных. Так постепенно таяло Знание,
Мне иногда кажется, — продолжил Харат, — что первым магом был сам Бог, решивший создать себе подобного, но быстро разочаровался в нерадивом ученике и бросил его, так и не сказав всей правды. И Маги по сей день несут в себе, как проказу, эту губительную склонность к вырождению, постепенно убивая древнюю мудрость боязнью оказаться слабее ученика. Нынешние Магистры уничтожают Знание еще быстрей, Посланник, им самим катастрофически не хватает Силы, что жетогда говорить про учеников — эти просто обречены…
— "… Лидеры губят последователей, последователи губят лидеров…", — тихо произнес Серхио, с удивлением глядя на Харата.
— Что ты сказал?
— Я вспомнил одно высказывание. У нас был мыслитель, Кришнамурти, так вот он говорил, что ученики, искажая идеи учителя, тем самым как бы губят его. С другой стороны и сами гуру не без греха — попытка научить тому, что умеешь, неизбежно сопровождается навязыванием своего, личного понимания жизни, проблемы или какой-то частички знания. В таких условиях передается, скорее, не само Знание, а только представление о нём, пусть даже и детальное. И мне кажется, что главная задача наставника заключается в том, чтобы направлять ученика именно к тем трудностям, встреча с которыми окажется в данный момент наиболее полезной, а уж опыт человек обязательно должен получить сам. Другими словами, — Серхио улыбнулся, — ставя под сомнение один наш известный афоризм, нельзя научиться на чужих ошибках — нужно совершать свои… А вообще, поразительно, как в столь непохожих мирах рождаются одинаковые идеи. Кришнамурти, кстати, прочили на место бога и с детства готовили к этой миссии, но он отказался.
Харат с нескрываемым интересом посмотрел на испанца и, кивнув, продолжил:
— Вот видишь, а я сам захотел стать Богом и управлять Силой по своему разумению, хотел изменить весь наш мир… Можешь спросить Мадука, хоть он и не любит об этом вспоминать, я ничего не скрывал и посвятил Магистров в свои планы, но они назвали желание вмешаться в замысел Создателя попыткой овладеть чёрной магией и строго запретили мне даже думать об этом.
Харат усмехнулся.
— Чёрная, злая магия… Невежды, они до сих пор так и не захотели понять, что не бывает "цветной" магии — ни чёрной, ни белой, ни красной, она всегда одна, если хочешь, она прозрачная. Магия — это просто могучий инструмент в руках Мастера, способ управления Силой, а всё остальное зависит только от того, кто и как им потом воспользуется. Обычным ножом можно резать хлеб, а можно убить человека, но от этого сам нож не становится ни добрым, ни злым. Запретами и различными табу можно добиться только одного — навсегда похоронить частичку Знания и потерять его целостность. Это как попытка описать камень, стоя на месте — ты никогда не узнаешь, что находится сзади, пока не зайдёшь с обратной стороны.
Магистр тяжело вздохнул, с минуту наблюдал за игрой отблесков огня на стенах пещеры, а затем продолжил:
— Нет ничего проще осудить человека, если его действия не укладываются в привычную систему добродетельности его народа и эпохи. А потом нередко случается, что, по прошествии веков, человек из изгоя превращается в героя…
Серхио не удержался и вновь перебил старика:
— Кто-то из наших мудрецов говорил — "…к Богу ведут два пути, один с ангелами, другой с демонами. Первый красивый, второй же намного короче…" Ты решил избрать короткий путь, Магистр?
Харат некоторое время задумчиво рассматривал
— Ничего я тогда не решал, просто проникал в чужие миры, изучал их жизнь, настойчиво искал Правило, которое позволяет им стремительно развиваться. И вот в какой-то момент я попал в мир, где правили личи — могущественный магический клан, подчинивший себе нежить, там я и встретился с Хроханом. Мы много разговаривали, обменивались знаниями… Глупец! Никогда не надо забывать, что маги — самые коварные существа, которые ради своей цели перешагнут через кого угодно…
Магистр надолго замолчал, вспоминая события далекого прошлого — на его лице застыло выражение глубокого отчаяния, а о том, что творилось в душе Мага, можно было только догадываться. Серхио терпеливо ждал, вслушиваясь в тихий гул пламени костра и потрескивание поседевших от золы углей. Наконец, Харат вновь повернулся к испанцу.
— Я вернулся назад, так и не раскрыв личу секрета перехода, потому что, кажется, понял причину такой странной особенности нашей расы, я открыл Правило! За время странствий я обратил внимание на то, что путешествия возможны только отсюда и сюда, нельзя, например, попасть прямо из мира личей в ваш или наоборот. Мы — гигантский Перекрёсток, на котором начинаются и заканчиваются все дороги Вселенной. Мы как бы разделяем миры и храним древнее Знание, удерживаем хрупкое равновесие, чтобы всегда можно было вернуться к древнему эталону и начать всё заново, если где-то дело закончится катастрофой. Я понял, что менять нужно не мир, измениться должны сами Маги — бережно хранить Знание и по крупицам собрать то, что уже потеряно. Тогда я вернулся к прежним занятиям, навсегда похоронив идею переустройства мира…
Харат протянул руки к огню, согревая ладони.
— Но я недооценил Хрохана — он оказался очень умным и сильным магом. Того, что лич узнал из наших бесед, оказалось достаточно, чтобы открыть тайну перехода и Хрохан ворвался сюда со своей армией. Я узнал об опасности слишком поздно, когда нежить добралась до Малингора, и спасти город было уже нельзя. Хрохан ещё раньше говорил мне, что мертвяки их мира развились в монстров, невосприимчивых ко многим видам боевых заклинаний и наша раса впоследствии убедилась в этом, заплатив страшную цену.
— Но мне рассказывали, что после Малингора именно ты повёл нежить в Заронг, — заметил Серхио.
— Да, это так. Мне нужна была Сила Основного Потока, чтобы уничтожить Хрохана. Я попытался его обмануть и предложил личу заманить всех Магистров в Заронг, чтобы покончить с ними одним ударом — без Магов люди долго бы не продержались. В обмен он обещал мне совместное правление. Мне казалось, что в той ситуации это было правильное решение — не уведи я армию лича, он пошёл бы вглубь империи и уничтожил Города поодиночке. А в горах у Хрохана не было возможности свободно перемещаться… Однако, думаю, всё же лич не слишком мне доверял, потому что и в самом Заронге он всё время пытался справиться с Магами сам. Но, в конце концов, вынужден был согласиться со мной и отступить к Мегалиту… Дальнейшее ты наверняка знаешь из рассказа Мадука — в глазах людей я превратился в чудовище и разрушителя целого мира.
Магистр вновь подошёл к огню, проговорив едва слышно:
— Если ребенок поломает игрушку — родители её починят или купят новую. Кого было просить мне, чтобы купили новый мир, кого умолять, чтобы починили старый?
Серхио смотрел на Харата и пытался понять, сколько нужно иметь сил, чтобы вот так, столетиями, носить в себе тяжкую ношу вины за гибель тысяч людей и при этом не сойти с ума…
— Магистр, а зачем тебе понадобился я?
— Я хочу попробовать восстановить Основной Поток, но сам не справлюсь. К Магам я обращаться не хочу и не могу — они скорее с радостью меня убьют, чем согласятся помогать. Да и нет никакой уверенности, что они вообще способны на это. Наши Магистры умеют настраиваться только на некоторые виды Силы, другие им попросту недоступны, и это прямой результат запретов и табу. Маг должен уметь сливаться с каждым оттенком Силы, как со звуком музыкального инструмента. Ты же — как чистый лист бумаги, в тебе нет зашоренности канонами и правилами — ты сможешь воспринимать любые вибрации и в этом моя надежда…