Перекрестья
Шрифт:
— Например?
— Н-н-ну...
— Прошу прощения... — Лютер поднял голову и увидел в дверях кабинета свою секретаршу. — В чем дело, Вида?
— Только что позвонили снизу. Снова пришла полиция, хочет увидеться с вамп.
Лютер потер уставшие глаза и посмотрел на часы. Всего десять. Да когда же кончится это утро?
— Скажи им, что я уже сделал заявление и добавить мне больше нечего.
— Они говорят, что расследуют дело об убийстве.
— Убийстве? — Они считают, что Дженсен был
Отпустив Круза, он откинулся на спинку кресла и развернул его навстречу утреннему небу, которое только начинало мерцать за окнами. Дженсен убит... Лютер вспомнил первое впечатление, которое произвела на него эта новость. Но кто может выжить после столкновения с этой горой костей и мышц, не говоря уж — кому под силу скинуть его в шахту лифта? Это просто невозможно себе представить.
Через несколько минут Вида приоткрыла дверь и посмотрела на него:
— Полиция явилась.
— Пригласи.
Лютер остался сидеть, когда Вида отступила в сторону, пропуская в кабинет пару детективов среднего возраста и стандартного вида. На обоих была коричневая обувь, мятые расстегнутые пиджаки и неглаженые рубашки. Но они явились не одни. Их сопровождала троица более молодых, более подтянутых спутников. У каждого в руках было что-то вроде ящика для инструментов.
Видя такое количество гостей и заметив выражение лиц детективов, Лютер встревожился и поднялся из-за стола.
— Что все это значит?
У черноволосого детектива, возглавлявшего команду, лицо было в оспинах. Он блеснул перед Лютером золотым значком и сказал:
— Детектив Янг, департамент полиции Нью-Йорка. — Кивнув в сторону своего светловолосого напарника, представил его: — А это детектив Холуша. Мы оба из 47-го участка. Вы Лютер Брейди?
От холодного тона детектива и выражения, с которым он смотрел на него — как на какое-то дерьмо, — у Лютера пересохло во рту.
— Да, — кивнул он.
— В таком случае... — детектив полез в карман и, вытащив сложенную бумагу, бросил ее перед Лютером на стол, — это для вас.
Лютер схватил бумагу, развернул. Его взгляд скользил по строчкам официального документа, смысл которого он никак не мог уловить.
— Что это?
— Ордер на обыск вашего кабинета и жилых помещений.
Трое остальных уже обступили Лютера и, открыв свои чемоданчики, стали натягивать резиновые перчатки.
— Что? Вы не имеете права! Я хочу сказать, это возмутительно! Я звоню своему адвокату! И пока он не появится, вы и пальцем не пошевелите!
Барри Голдсмит быстро поставит их на место.
— Ничего не получится, мистер Брейди. У вас есть право позвонить своему адвокату, а тем временем мы будем действовать в соответствии с ордером.
— Это мы еще посмотрим!
Когда
— У вас есть девятимиллиметровый пистолет, мистер Брейди?
Мой пистолет? Что они хотят с ним...
— Да, есть. Законно зарегистрированный. Имею разрешение, как вы должны знать.
— Мы знаем. «Беретта-92». Он и является одной из причин, по которой мы здесь.
— Я не пони... — И тут его осенило. — О нет! Дженсен был застрелен?
Другой детектив, Холуша, нахмурился:
— Дженсен? Кто такой Дженсен?
— Мой шеф службы безопасности... он погиб этим утром... несчастный случай. Я подумал, вы здесь по поводу...
— Где ваш пистолет, мистер Брейди? — спросил Янг.
— Здесь, в столе. — Лютер потянулся к ящику стола. — Вот, я вам покажу...
Резкий голос Холуши прозвучал как щелчок хлыста:
— Не прикасайтесь к оружию, мистер Брейди!
Лютер отдернул руку.
— Он во втором ящике.
— Отойдите, пожалуйста, от стола.
Когда Лютер подчинился, Янг подозвал одного из молодых людей:
— Романо, оружие здесь.
Лютеру показалось, что реальность расплывается и исчезает. Здесь, в его святая святых, в его храме, где только его слово было законом, командуют эти штурмовики. Его кабинет, его дом, его святилище подверглось вторжению. Он потерял контроль над событиями.
И никто не объясняет, в чем дело. У него было ощущение, что он попал в один из романов Кафки.
Это, должно быть, ошибка. Неужели они думают, что он кого-то застрелил? Кого? Впрочем, это не важно. Он никогда даже не наводил этот пистолет на кого-либо, не говоря уж о том, чтобы выстрелить.
Когда в этой путанице наконец разберутся, кто-то в прокуратуре округа за это заплатит. Ох как заплатит!
— Что?.. — Лютер сглотнул. — Что же, по-вашему, я сделал?
Из нагрудного кармана рубашки Холуша вытащил карточку.
— Насколько близко вы знакомы с Ричардом Кордовой?
— Кордовой?
Лютер лихорадочно рылся в памяти, пока человек, названный Романо, извлекал пистолет из ящика стола. Он держал его за проволочную петельку, пропущенную сквозь спусковую скобу.
Кордова... это имя ему ничего не говорило. Но что можно вспомнить в таких обстоятельствах?
— Сомневаюсь, что вообще слышал о нем. Я не в состоянии помнить имена всех членов церкви. У нас так...
— Мы не думаем, что он был дорменталистом. «Был»?
— А что с ним случилось?
— Вчера поздним вечером или сегодня рано утром он был убит. Сначала получил несколько ударов пистолетом, а затем — три пули девятимиллиметрового калибра. Когда вы в последний раз стреляли из своего пистолета, мистер Брейди?