Перекрестья
Шрифт:
— Прошу прошения, — сказал Льюис, — но насколько он опасен? Какая грязь ему известна... что он заслуживает подобного контроля?
Вопрос был явно не к месту, но эти ребята были ему нужны, если придется спасать шкуру — не церковную, а свою.
— Ну что ж, давай кое-что припомним, — протянул Дженсен. — Например, помнишь, как ты сказал сенатору Уошберну, дурацкому истолкователю Библии, что если он не отвлечет внимание комитета по финансам от дел церкви, то результаты анализа на отцовство, сделанные на тканях после аборта, на который пошла его ближайшая помощница, получат публичную огласку? Как тебе
— Мастерсоны. — Льюис сглотнул так громко, что этот звук был слышен и на заднем сиденье. — Ну, дерьмо.
Дженсен преувеличивал. Бласко в самом деле кое о чем подозревал и мог поставить церковь в достаточно неприятное положение, начни он выступать на публике, но настоящая причина, по которой его изолировали, заключалась не в этом.
— И все это — лишь верхушка айсберга.
Теперь единственными звуками, нарушавшими молчание в салоне, были шум дождя по крыше и шуршание «дворников».
Отлично, подумал Дженсен. Заткнулся. Он посмотрел на светящийся циферблат часов. От города до хижины — шестьдесят шесть миль. Когда дорожное движение стихает, на это расстояние требуется чуть больше часа. Они уже в дороге куда дольше. Но даже под таким дождем, когда приходится сбрасывать скорость, осталось недолго.
21
— Не может быть, — сказала Джейми, глядя на шишку под бледной дряблой кожей. Она видела розовую линию шрама рядом с ней. — Это бомба?
— Ага. Если я отойду от дома дальше чем на тысячу футов, она взорвется. Они растянули провода по всему периметру.
— В чем причина? — спросил Джек.
— Ну, как изложил Дженсен, минимум затрат — максимум надежности.
Джейми нахмурилась, не отводя взгляда от желвака. Она не могла оторвать от него глаз.
— А как они...
— Поместили ее туда? — Бласко пожал плечами. — После того как я пригрозил Дженсену, что выйду на люди, он посадил меня под замок. А как-то накачал наркотиками и куда-то увез. Я не знаю, где нахожусь, потому что все время, пока мы сюда добирались, был под балдой. Пришел в себя в одной из здешних спален. Во мне все болело, и когда я посмотрел вниз, то увидел этот желвак и швы. Рядом находились Дженсен и Брейди. Они сказали, что это место будет моим домом, пока я не образумлюсь. Рассказали и о бомбе...
Джек вскинул брови.
— И вы им поверили? Вы их знали как облупленных — да они засунули вам под кожу пару-тройку железных шайб.
— Увы, нет. — На глазах Бласко внезапно блеснули слезы. — Они в первый же день мне все показали.
— Каким образом?
— Мой пес...
У Джейми сжалось сердце и перехватило дыхание.
— О нет. Не хочу даже слышать.
— Он мне достался щенком, и я его выкормил, — сказал Бласко. — Звал я его Бартом, потому что он вечно влипал в неприятности, как Барт Симпсон. Дженсен привязал одну из таких бомб к ошейнику. Я все еще был в полузабытьи после анестезии и ничего толком не понимал. Смотрел, как Дженсен мячиком играет с Бартом, а потом он бросил его подальше. — Лицо Бласко скривилось, и он всхлипнул.
Джейми почувствовала, как и ее глаза заплыли слезами.
— Подонки.
Она бросила взгляд на Джека. Тот ничего не сказал, просто с каменным выражением смотрел на Бласко.
Бласко снова всхлипнул.
— Много раз я думал, а не пересечь ли мне запретную линию и покончить с этим... но у меня не хватило мужества.
— Это значит, — наконец подал голос Джек, — что они поставили сенсоры по всему периметру. То есть они, скорее всего, знают, что мы здесь. И можете ручаться, что кто-то из них — и не один — уже по пути сюда. — Он посмотрел на Джейми. — Нам надо идти.
Она показала на Бласко:
— Но мы не можем оставить его!
— Почему? Он здесь живет. — Джек бросил на колени Бласко самокрутку. — Как мы нашли его, так и оставим.
— Но они убьют его!
— Если бы они хотели убить его, то не стали бы маяться с этими ловушками.
— Но разве ты не понимаешь? Теперь, когда я узнала эту историю, они ликвидируют его. Когда я опубликую ее, лес будет наводнен людьми, которые кинутся его искать.
Джек продолжал смотреть на Бласко.
— Они не убьют вас, не так ли?
Бласко пожал плечами:
— Трудно сказать. По правде говоря, меня это не очень волнует. Мне вообще не так много осталось... и быстрый уход, если можно это так назвать, лучше, чем ожидание, пока будешь съеден изнутри. Брейди мог напустить на меня Дженсена с самого начала, когда я стал доставлять неприятности. Но слишком многие из его лакеев в Высшем Совете знали, что я жив, хотя не очень хорошо себя чувствую, да и к тому же я все-таки отец дорментализма... Короче, тогда это было бы... немыслимо. Ведь они в самом деле верят во всю эту ахинею. Брейди убедил их изгнать меня. Как Наполеона. Скорее всего, окрестил меня одним из своих идиотских сокращений и заявил, что моя изоляция пойдет на благо церкви. Не думаю, что его приятели из Высшего Совета знают о бомбе — это была идея Дженсена.
— То есть из ваших слов вытекает, что у них есть реальная возможность на самом деле послать вас в мир Хокано.
Еще одно пожатие плеч.
— Пожалуй что да. Но вам бы, ребята, лучше уносить ноги, а то у вас будет реальный шанс пропасть с концами.
Джек осмотрелся.
— Демонстрация, которую Дженсен устроил с вашей собакой, доказывает, что где-то тут есть пусковое устройство — передатчик. Если бы мы могли...
— Найти его? Не тратьте попусту время. Я с первого же дня пустился на поиски, но так ничего и не нашел. Причем я-то искал при дневном свете, а не дождливой ночью.
— А вам не приходило в голову взять нож и вырезать ее? — осведомился Джек. — Она же прямо под кожей.
Когда Джейми представила себе это зрелище, у нее свело желудок. Взрезать собственную плоть — она передернулась. Она на такое ни за что бы не пошла.
— Не могу сказать, что рискнул бы. Особенно после того, как Дженсен предупредил меня. Сказал, что если температура оболочки бомбы упадет на пять градусов — бам!
Несколько секунд Джек молчал.
— Что, если мы вырежем ее, — сказал он, — и бросим в кастрюлю с горячей водой?