Перельдар

Токарева Вера

А девушка шла размеренным шагом, стиснув зубы, сосредоточив все внимание на ледяной глыбе. Она заставила себя не слушать крики боли Дариена, не смотреть на мечущего волка. Не думать, не сомневаться. Исполнить то, что предначертано судьбой. Сейчас, немедленно! Ида дошла до ступеней. Никто не задержал ее, даже напротив, уступали дорогу. Девушка не запоминала лица, только горящие мрачным светом глаза.

У подножья алтаря Ида обернулась и посмотрела прямо на Маару. Ведьма почувствовала этот взгляд и уставилась на девушку. Дьявольская усмешка зазмеилась по чувственным губам. Но вдруг улыбка меркнет на устах ведьмы, глаза теряют самодовольный блеск, в них отражается недоумение. Колдунья морщит лоб, словно что-то старается

припомнить. Ида смотрит ей в глаза и онемевшие от холода губы шепчут:

— Сдохни, тварь!

Маара хмурится, но медлит, ничего не предпринимая. А девушка спешно взбегает по ступеням, мимоходом нежно прикоснувшись к волку. Тот старается остановить ее, мечется, хватает зубами за подол, но цепь крепко держит его и в пасти остается только клок шелка.

Дариен медленно поднялся на ноги, воспользовавшись тем, что пытка прекратилась. Он замер, пожирая глазами хрупкую фигурку, стоящую у самых ног Карны. Еще совсем немного… Чуть-чуть, и…

Девушка уже наверху. Вот она прикоснулась к алтарю, провела по нему рукой. Повернулась спиной и быстро легла на гладкую поверхность. Маара делает шаг по направлению к жертвеннику, она думает, что дева теперь будет ждать, когда жрица лишит ее жизни. Но блеснула сталь клинка.

— Lauca serce ya ataltanes aire helce! Naru ava! Смерти нет! — крикнула Ида и резко опустила нож.

Удар. Лезвие погружается в тело едва ли не по рукоять. Боль выталкивает воздух из легких, свет меркнет в глазах…

Едва алые капли окрасили девственно-белый чистый лед и растеклись по алтарю ручейками, гора вздрогнула. Раз, другой, третий…

— Скиньте, скиньте ее оттуда, — орала Маара, как будто это могло теперь помочь.

Одновременно три ведьмы кинулись исполнить приказ, но на их пути встал белый волк. Все еще горячая кровь впитывалась в мертвый лед, насыщая и разрушая его. Алтарь с оглушительным грохотом треснул, бесчувственное тело скатилось вниз на ступени. Эрик, мгновенно перекинувшийся в человека, неловко подхватил умирающую сестру, стараясь прикрыть собой от острых осколков. Ведьмы отлетели в сторону, отброшенные невидимой силой.

Главная жрица оглушительно завизжала, затопала ногами в припадке дикой ярости. И вдруг услышала тихое рычание за своей спиной. Она стремительно обернулась, чтобы тут же упасть навзничь под тяжестью белого с черными подпалинами волка. Зверь зарычал снова и наклонился к самому лицу ведьмы. Страх смерти, давно забытый, перехватил горло, в один миг Маара осознала, что она обречена. Магические силы покинули хозяйку, а помощь просто не успеет придти. Оборотень коротко рыкнул и вцепился в горло жертве…

Гора содрогалась все сильнее. Поначалу мелкая едва ощутимая дрожь судорогой пробежала по ее каменному телу, превращаясь в мощные толчки. Ледяное изваяние Карны рассыпалось на мелкие осколки — богиня отказалась от своих приспешников, которые не смогли защитить храм. Землетрясение становилось все более ощутимым. Пол дрожал под ногами. Дариен переступил через мертвое тело ведьмы, слизывая с морды кровь. Со всех сторон, перекрывая любые пути к бегству, к нему бежали мужчины в черных одеждах и практически голые женщины. Адепты Карны сжимали в руках ритуальные ножи, они шли мстить за убитую жрицу и оскверненный храм. Волколак понимал, что справиться со всеми он не сможет, к тому же магические силы могли вернуться к служителям в любой момент. А это означает, что он проиграл! Победил и проиграл!

Дариен прикинул, получиться ли у него добраться до Эрика — вряд ли, слишком плотное кольцо. Он превратился в человека — умереть все же хотелось именно так. Короткий крик и нападавшие слаженно кинулись на одинокого врага.

Глава 28. Решение

Эстелиминель не находила себе места. От доверенных лиц она узнала, что Ида в сопровождении волколака и Айнона покинула дворец. Но тщетно принцесса

добивалась встречи с отцом: Аркуэнон избегал разговора с дочерью. Тогда Эстель, пересилив себя, отправилась в апартаменты к любовнице короля. Здесь ее встретили более чем приветливо: Лиссериэль не теряла надежды стать королевой, так что услужить дочери владыки считала выгодным для себя.

— Restaaen nin! Ni ucareaen cenen Atar! Mentaes han nin [24] , — сказала принцесса, стараясь быть как можно дружелюбнее.

— A! Melime hina! Se lusta? [25]

Эстель поперхнулась. Что эта пустышка на себя берет? Как смеет называть свою повелительницу «милое дитя»? Тем более что едва ли она намного старше? Но, ни один мускул не дрогнул на приветливой маске лица. Единственно чем принцесса выразила свое неудовольствие — это позволила себе перейти на человеческое наречие:

24

Помоги мне! Я должна увидеть отца! Пошли за ним!

25

О! Милое дитя! Что случилось?

— Он рассердился на меня…

— A! Colo hina! Sincahonda Aran! Ni resta, nya Ainu! [26]

Девушка почувствовала, что от льстивых фраз ее сейчас стошнит, но отступать было не куда. Лиссериэль в очередной раз подтвердила свое имя: «сладкая», и как такая особа может нравиться отцу? Как он может ставить эту куклу рядом с ее матерью? Если бы не Ида ноги бы Эстель не было в этой зефирной комнате. Принцесса процедила:

— Так ты пошлешь слугу за отцом?

26

О! Бедное дитя! Жестокосердный король! Я помогу, мой ангел!

— Ye! (Да!)

— Но не говори, что я здесь, — попросила эльфийка.

— Tancave! Elme le meldis! [27] — Лиссериэль лукаво подмигнула потенциальной падчерице.

Эстелиминель принудила себя растянуть губы в благодарной улыбке и даже чуть поклониться. Лиссе так и впилась в нее глазами, благодаря своей неуемной фантазии она тут же истолковала этот жест, как акт поклонения будущей королеве. За Аркуэноном отправили слугу. А чтобы ожидание было приятным, эльфийка приказала накрыть стол к чаю. Эстель украдкой вздохнула и подсела к богато сервированному столу, который ломился от лакомств — такое не под силу съесть и целой ораве мальчишек!

27

Конечно! Мы же подруги!

В компании возлюбленной отца принцесса провела больше часа, выслушивая льстивый бред. К тому времени, когда Аркуэнон появился в покоях любовницы, его дочь чувствовала себя вымазанной со всех сторон медом и патокой. Венценосный эльф был уверен, что уж где-где, а на половине Лиссериэль встречи с Эстель ему можно не опасаться. Он просчитался. Наследница встретила его, характерно сдвинув брови. В этот момент она так была похожа на свою мать, что король испытал желание протереть глаза. Время повернулось вспять, Линда снова здесь и она чертовски недовольна. Линдаминель… Прекраснейшая… Его первая и единственная любовь. Но нет, это не она! Глаза, что метали молнии, были отражением его собственных, да и вообще если присмотреться как следует, то Эстель больше похожа на него, чем на бывшую жену. Аркуэнон тяжело вздохнул: неприятной беседы, похоже, избежать не удастся. И, кажется, пора менять фаворитку…