Перелом
Шрифт:
Джулия сжала руки.
– Я просто ... Я хочу, чтобы он был честен со мной. Он что-то скрывает от меня. Какие-то тайны.
Элли попыталась придумать какие-то успокаивающие слова, но для ...Джулии? Элли и так достаточно долго сегодня вела себя как святая Элли из Киммерии.
– Если бы я знала,- посетовала она, делая шаг в сторону.
– Ты должна действительно ... ты знаешь ... сделать один шаг - поговорить с ним. Слушай, Изабелла ждет меня.
– Придав лицу извиняющийся вид, она повернулась и пошла прочь немного быстрее, чем
Как только она завернула за угол, то бросилась бежать. С каждым шагом чувствуя облегчение. Несмотря на все сказанные слова, ее сердце подпрыгивало при мысли, что Картер зашел так далеко, чтобы присматривать за ней. Чтобы быть ее другом.
Она притормозила перед офисом Изабеллы и нетерпеливо постучала в резную дубовую дверь.
– Это Элли.
– Войдите, - пригласил голос.
Ее мысли все еще кружили вокруг Картера и Джулии, и, Элли не обратила внимания на звук. Она повернула тяжелую медную ручку. Дверь распахнулась.
Удобно устроившись в кресле Изабеллы, Люсинда Мелдрам взирала на Элли глазами точно такого же оттенка серого, как ее собственные.
– Привет, Элли, - произнесла ее бабушка.
– Чай?
Глава 28
Люсинда налила горячий чай в фарфоровую кружку с эмблемой Киммерии, красовавшейся на темно-синем боку, Элли сидела напротив в глубоком кожаном кресле, наблюдала за ней голодным глазами, стараясь запомнить детали.
Темный блейзер Люсинды контрастировал с ее свежей, белой блузкой. Ее седые волосы были коротко стрижены и стильно уложены, что делало ее моложе. Серьги с бриллиантами переливались на свету.
Это была вторая их встреча. Большую часть своей жизни, Элли считала свою бабушку умершей, и сейчас она хотела все запомнить.
– Сахар?- спросила Люсинда, ее рука застыла над хрупкой миской.
Элли покачала головой, протягивая руку за чашкой.
– Нет, спасибо, - добавила девушка с запоздалой формальностью.
Улыбка играла на губах Люсинды, когда она подавала чашку на соответствующем блюдце.
– Ты напоминаешь мне свою мать в твоем возрасте, она всегда забывала говорить ''спасибо'' до последней секунды. Всегда так спешила двигаться дальше.
Странно было думать о Люсинде - бывшем канцлере в британском правительстве и знаменитом советнике мировых лидеров, известных любому, кто хоть раз смотрел новости - как о матери ее матери. Казалось невозможным, что они когда-то были семьей.
Мать Элли сбежала из дома сразу после окончания Киммерии и никогда не оглядывалась назад. Она отказалась от богатства своей матери и власти в пользу простой жизни, и скрыла свою семейную историю от своих детей. Элли узнала об этом только после того, как попала в Киммерию.
Поднося чашку к губам, Элли вдохнула лимонный аромат с бергамотом.
– Ну а сейчас, - отодвигая заварочный чайник, Люсинда села обратно в свое кресло,- давай поболтаем.
Вблизи Элли видела нежную паутинку
– У нас трудности, Элли. Я не располагаю большим количеством времени, но думаю очень важно, чтобы ты понимала, что тут происходит. Потому что вы все в большой опасности. И мне необходимо, чтобы ты была готовой к тому, что может произойти дальше.
– Родители, - сказала Элли, - они заберут своих детей из Киммерии, не так ли? '
Люсинда кивнула.
– Это план Натаниэля. Тогда он призовет вынести вотум недоверия, сторонники его поддержат, меня отстранят, они возьмут контроль над школой и всей организацией, я буду бессильна что-либо изменить, а он свободно продолжит захват, который я думаю, повредит гораздо больше, чем просто Киммерии.
Люсинда невозмутимо описывала то, как ее будут уничтожать. С такими эмоциями обычно описывают свой рабочий день.
– Некоторые дети не хотят уходить, - вставила Элли. Она гордо подняла подбородок .
– Мы намерены помочь им остаться.
Люсинда помешивала чай небольшой серебряной ложечкой.
– Боюсь, это будет довольно сложно. Было бы очень смело с их стороны попытаться остаться, но родители найдут способ заставить их. Все они имеют хороших адвокатов, и дети являются несовершеннолетними. Натаниэль очень ... находчив.
– Мы не можем просто отпустить их.
– Элли не предусмотрела, что Люсинда может не одобрить их план.
– Они не хотят уходить. У них должно быть право решать, на чьей они стороне.
– Нет, пока им нет восемнадцати - ответила Люсинда.
– Элли, я не говорю, что они не должны пытаться сопротивляться своим родителям и остаться здесь. Просто ... поговорите об этом с Изабеллой. Убедитесь, что она знает все о ваших планах. Она может помочь.
– Да?
– в тоне Элли слышалась обида.
– Она бросила нас на все это время. Мы все делали сами.
– Она никогда по-настоящему не бросала вас. Все, что вам нужно было - попросить, и она появилась бы здесь, - Люсинда упрекнула ее нежно.
– Тем не менее, это, безусловно, многое говорит о вас: вместо этого вы разработали свой собственный план - нашли свой собственный путь. Вот почему вы были выбраны для Ночной школы. Меньшего я и не ожидала.
Элли почувствовала гордость от слов Люсинды, и это удивило ее. Она и не знала, что мнение Люсинды так много значит для нее.
– Проблема в том, что Натаниэль припрет нас спиной к стене с этим, - признала Люсинда. - Это хороший план. Но чтобы выиграть, мы можем сделать всего несколько шагов.
Элли сжала чашку, обдумывая что это означает.
– По телефону, несколько недель назад...Ты сказала, что организация, которая управляет Ночной школой, управляет и правительством. Означает ли это, что если Натаниэль возьмет верх, он будет управлять и правительством?