Перелом
Шрифт:
Демченко, покосился на наградную колодку Сухарева, кашлянул и кивнул…
— Да мы с вами с…сс…соседи были…Я из второй гренадерской, Литовский полк, «филипповский батальон»…
Демченко улыбнулся и протянул уцелевшую руку, лейтенанту.
— Второй батальон Енисейского полка, к вашим услугам. Здорово вы нас тогда, у моста –прикрыли. Когда панцер-гренадеры, нам в тыл вышли…
— Я вас помню, господин полковник. У вас не шлеме, бубновый валет был закреплен. Вы тогда –батальоном командовали…а я — гранатометным отделением…
— Стоп. Позывные,
— Да, мои. Жарко тогда было…
Небогатов кашлянул, чтобы говорящие фронтовики, хотя бы обратили на его присутствие.
— Господа гренадеры, но что с данными по грузам?
Демченко погрозил пальцем, Небогатову и присел, перед своей ЭВМ.
— Сейчас, господин Небогатов…Стажер у вас, золотой. Из литовских гренадер…К черту бюрократию, полковник. Вам, стоит помочь…Но есть одно требование.
— Какое?!
— Ваш стажер у меня останется, в заложниках. До утра…Хищно улыбнулся Демченко и открыв сейф, выставил на стол пузатую бутылку коньяку, два бокала и бумажный пакет с сладостями явно отложенных к подобному случаю…
— Все, господин Демченко поднял руки Женя. Стажер Сухарев в вашем полном распоряжении…
— Вот и славно. А бумаги вам, лейтенант завтра с утра довезет…
На утро, к великому удивлению Небогатова, Сухарев, явился в конспиративную штаб-квартиру благоухая одеколоном и без всяких следов ночных возлияний. Подтянутый и выбритый, даже изрядно выспавшийся.
Выложил на стол Небогатова, портфель с бумагами.
— Накладные и отчеты о ночных вылетах, 408 легкого, авиационного транспортного полка, подполковника Жилинского. С марта, по декабрь прошлого года.
Женя схватил распечатанную на множительной машине, сложенную бумажный рулон и вооружившись карандашом углубился в чтение, бросив Сухареву…
— Присаживайся, лейтенант. Вон там, чай, кофе растворимый… Есть сахар и даже лимон. Угощайся.
— Спасибо.
Сухарев взял в руку маленькую банку растворимого кофе. Раньше он бы к такому «кофе» и не подошел, а сейчас считается за роскошь.
— Богато живем…
— Не жалуемся. Категория снабжения, штаб-офицерская.
Небогатов снова зашуршал бумажным свитком и наконец торжественно сказал…
— Все, нашел. Попались, касатики…
— Что такое, Евгений Вадимович? Тут же с кружкой в руках подскочил Сухарев
— Смотри…16 июня…13 июня…10 июня… Три рейса, по доставке топлива, боеприпасов и медикаментов.
— Да, вижу, так точно.
— А в реальности, был только один рейс. Шестнадцатого…пилот, лейтенант резерва авиации Миронов. Павел Сергеевич…
— Вы точно помните? В распечатке –три рейса. Пилоты — Миронов, Рябышев, Валевский
Небогатов покачал головой…
— Вот гниды…Что же делают, гниды… Вскочил полковник с побледневшим лицом и достал папиросу из серебряного портсигара.
— Что мы имеем, господа, по партизанскому интендантству? На сегодняшний день?
— Минимум,
— У вас есть связь с партизанским отрядом Жмаева? Он ведь сейчас им командует?
— Да. Ответил Женя… Связи нет, но можно обеспечить…
Матерый полицейский сыскарь- Соболевский, кивнул и быстро что-то написал в блокноте.
— Думаю еще рано, Евгений Вадимович. Нужно опросить летчиков 408 полка, да и других полков авиадивизии особого назначения. Опросить техников, интендантов. Ведь каждый вылет, это расход топлива, технических масел… На каждом полевом аэродроме — книги учета, вылета и прочее. Надо –это частично изъять и сравнить с распечатанными цифровыми данными, предоставленными особым отделом дивизии. Картина –сразу прояснится.
— Делам все официально. С фиксацией опросов следователями военной прокуратуры… Под протокол.
Соболевский, на эти слова Жени, подозрительно хмыкнул, скривив губы.
— Да не хотелось бы, Евгений Вадимович. Лишний шум, лишнее внимание… а лишнее внимание… это, господин полковник, лишние проблемы для расследования.
— Но мы должны фиксировать все официально…
— Без сомнения. Но уже понятно, круги по воде пойдут, огромные. Еще бы… две трети вылетов легкой военно-транспортной авиации по линии Центрального штаба партизанского движения –липа… Подделка, фальшивка… Десятки, сотни тонн необходимого- топлива, медикаментов возможно, боеприпасов и сотни стволов оружия –куда-то пропали?
Небогатов, кашлянул. Черт его дернул, влезать в это болото.
— Думаете, генерал Тутомлин- в доле?
Соболевский, пожал плечами.
— Генерал, всего лишь, бюрократ. Брюхо отъел, в Тушино осел, сидит крепко, как у Христа за пазухой. Бумажку –туда, приказ сюда…а полки авиационные сейчас расквартировались далековато от Москвы. поближе к передовой, чтобы летать удобнее. Один полк 408, стоит теперь под Смоленском, второй, 419 под Ригой. Это же не пехота, где генералы среди войск находятся…Так что, Тутомлин и штабные его –могут быть и не в курсе, что в поле происходит… Тем более, что материальные ресурсы через вас идут, Евгений Вадимович. Через жандармерию.
— Через Бюро «С»…ЦШПД –это наша структура, подчиняется генералу Кобзеву…
— Кобзев –младший, уже генерал? Вскинул брови, сыщик.
— Давно. По-моему, еще до войны… Вы его имели честь знать?
Настала пора ухмыляться Соболевскому.
— Чести в этом, не много…Кобзев –подонок. Он относится к той редкой категории людей, которым, стыдно подавать руку.
Небогатов покачал головой
— Послушайте, Ксаверий Казимирович… Генерал Кобзев –жандарм. Как и –я… И наша служба, далеко не всегда, совместима с офицерской честью. Как, впрочем, и ваша, господин полицейский.