Переломныи? момент
Шрифт:
По-прежнему ничего о сделке с Лос-Анджелесом, хотя слухи ходили обо всем.
Почему ничего не вышло?
Я отмахнулась от этого вопроса. Его ситуация — не моя проблема.
Между новостными статьями есть фотографии, на которых он запечатлен в своей форме, на пресс-конференциях. Я наткнулась на одну из них, где он запечатлен с женщиной, очень похожей на ту, что присылала ему голые фотографии в машине.
Проклятые кодашьянки.
Я
Теперь ты знаешь то, чего не знают они.
Злиться легче, чем быть раздавленным.
Так что несколько недель я позволяла себе злиться на него — тем жестким, хрупким способом, который скрывает тот факт, что, когда поздно вечером я смотрю в потолок, я скучаю по нему больше, чем по человеку, который предложил надеть мне кольцо на палец.
Но с каждым днем становится немного лучше.
Я разбираюсь во всем. Я двигаюсь дальше.
— Вы — она, — говорит хорошо одетая женщина, когда я заканчиваю убираться в кафе.
— Простите?
— Я увидела ваши работы в журнале. Там было указано ваше имя, я поискала вас в социальных сетях и увидела, что это именно вы.
Она достает свой телефон и показывает мне.
Мой рисунок Клэя был опубликован в журнале.
— Вы очень талантливы. Я бы с удовольствием купила вашу работу.
Я удивлена и довольна.
— У меня еще ничего не готово. Скоро, — быстро продолжаю я.
С тех пор как я вернулась в Бостон, я много рисую. Это единственная вещь, которая приносит пользу, единственное время, когда я чувствую себя живой и энергичной.
Она протягивает мне визитную карточку.
— Позвоните мне, когда закончите.
Я никогда не продавала свои работы, разве что на аукционе, потому что люди поддерживали благотворительную организацию. Перспектива зарабатывать деньги на своих работах захватывает. Я не допускала такой возможности со времен художественной школы.
Пообещав, что позвоню ей, я закрываю кафе. Вернувшись домой с работы, я проверяю свои социальные сети.
Она не единственная, кто нашел меня.
Прокручивая ленту, я вижу, что меня отметили сотни раз.
Невероятно.
Но есть еще и электронное письмо.
Дорогая Нова,
Я пишу от имени команды «Кодиакс», чтобы пригласить вас создать специальную художественную инсталляцию, которая будет выставлена в Денвере.
Конфиденциальность очень важна, поэтому, если вы намерены согласиться, пожалуйста, встретьтесь со мной, чтобы обсудить детали и дальнейшие шаги.
Искренне,
Джеймс Паркер
Владелец «Денвер Кодиакс»
Какого черта?
Это загадочно, и в это так трудно поверить, что я проверяю обратный адрес электронной почты, чтобы убедиться, что
Но формат такой же, как у Харлана, только имя другое.
Джеймс Паркер.
Я думала, что оставила это позади.
Очевидно, нет.
В детстве мы с Мари каждое лето поджигали бумажные фонарики, в которых были наши надежды и мечты. Видеть, как они уплывают в темноту, было освобождением.
Я топаю в свою спальню и роюсь в глубине шкафа. Мои пальцы сжимают футболку Клэя, и я сдергиваю ее с вешалки, на которой она висела с тех пор, как я повесила ее туда месяц назад.
Вернувшись в гостиную, я достаю зажигалку из ящика кофейного столика.
Это движение вперед. Это завершение.
Я выдыхаю, поднимая футболку.
Я щелкаю зажигалкой, пока на конце не заплясало оранжевое пламя.
Мое сердце учащенно бьется.
Плохая идея, Пинк.
Я отбрасываю голос, его голос, и поднимаю зажигалку к уголку майки.
Ткань держится крепко.
Я стискиваю зубы.
В конце концов от края поднимается завиток дыма. Ткань темнеет, начинает чернеть и плавиться.
В дверь стучат.
Проклятье.
Бросив зажигалку и майку на диван, я пересекаю комнату и открываю.
Там стоит Брук с макияжем на лице и в куртке от «Канада Гос».
— Я думала, ты приедешь только завтра? — спрашиваю я.
— Да, ну, очевидно, я приехала пораньше, чтобы вызвать дезинсекцию, потому что твоя задница этого не сделала. Я увидела двух крыс внутри здания, — настаивает она, стягивая капюшон.
Я отступаю, чтобы впустить ее, и она обнимает меня.
— Рада тебя видеть, — бормочу я ей в куртку.
— Ну, если бы я не настояла на том, чтобы навестить свою подругу, этого бы не случилось, — я беру ее куртку и подхожу к стойке. — Вина?
— Черт возьми, да.
Я наливаю два щедрых бокала и несу их обратно в гостиную.
Брук восседает на стуле, как королева при дворе.
Большим и указательным пальцами она поднимает майку с журнального столика.
— Что это, черт возьми, такое?
Я передаю ей бокал вина и делаю большой глоток из своего.
— А не видно что-ли?
Я ударяюсь задницей о диван, отчего зажигалка подпрыгивает. Глаза моей подруги расширяются, когда она замечает ее.
— Ты собиралась сжечь это место дотла? — спрашивает она.
— Я не сумасшедшая. Я просто хотела стать свободной.
— Сжечь себя — это не выход, — она качает головой. — Что бы ни случилось между тобой и Клэем, ты не можешь прятаться здесь.
— Брук, это моя жизнь, — я жестом обвожу квартиру.
Моя подруга смотрит на меня.
— Ты больше этого.