Перемена мест
Шрифт:
Укладываясь на подстеленном покрывале, стараясь поудобнее умостить на земле уставшее тело, Хэй задумался внезапно о том, что с недавнего времени, его голова стала как-то лучше работать. Что, в первую очередь, было вызвано тем, что стал богаче его лексикон – он продолжал совершенствоваться в изучении местного наречия, а Мардук понемногу начал давать ему уроки интерлингвы, упомянув, что это ему понадобится для общения с людьми из Долин, буде такие попадутся на жизненном пути. И вот теперь Хэй мог значительно лучше и богаче не только описывать, но и воспринимать окружающий его мир. Раньше
Хотя, конечно, с теперешними нагрузками проще жить не становилось.
Парень хотел еще немного поговорить с Мардуком – усталость была столь сильной, что он никак не мог уснуть от переутомления. Но старик о чем-то размышлял, сидя у костра. Черты его лица в свете пляшущих языков огня заострились, стали жестче. Он стал чем-то напоминать хищную птицу, что высматривает с высоты одинокого путника, чтобы полакомиться. Хэю почему-то подумалось, что в эти минуты старик думает о чем-то неприятном, и решил его не беспокоить.
Он еще некоторое время ворочался, но вскоре все же сумел уснуть. С утра ждали новые заботы, и вряд ли день выдастся менее хлопотным и напряженным, чем этот, потому следовало накопить сил.
С делами поутру покончили довольно быстро. Мардук, к удивлению Хэя, решил несколько потратиться и прикупить кое-что: с десяток мешков муки, столько же сахара, вяленое мясо, овощи – припасы дома подходили к концу. Насчет фруктов можно было не беспокоиться – сад, который Хэй разбил по указанию Мардука, уже скоро должен был начать приносить первые плоды, да и в кладовых еще кое-что оставалось.
Хэй, прикидывая, что и назад ему тащить придется в этом случае ношу ничуть не легче, чем в этот конец, паниковал загодя, потому предложил сторговать у местных погонщиков какой-нибудь тягловый скот. К его удовольствию Мардук согласился.
Расслабившись от того, что снял со своих плеч обязательство тащить такую тяжесть в несусветную даль, да еще и по жаре, Хэй завел со стариком разговор:
– Послушай, Мардук, меня посетила одна мысль. А какой смысл покупать муку здесь, если можно соорудить мельницу и у нас.
– Разумное предложение, однако, чем ты предлагаешь приводить ее в движение? Рядом никаких рек нет, а тот небольшой ручеек, что есть у нас в оазисе не в счет – он слишком мал. Ты же знаешь, мы даже для питья и полива воду берем из-под земли с помощью помпы.
– Это я, разумеется, знаю. Но ведь мы же сейчас договорились, что купим какое-нибудь животное. Его же можно заставить вращать жернова. Как именно, можно придумать.
– Действительно, – Мардук задумался.
У погонщиков был приобретен еще довольно молодой и сильный гуар – толстоногий и степенный плоскомордый ящер – на таких в Пустынных Землях разъезжали обычно торговцы. Животное было очень удобно использовать, чтобы тащить телеги и повозки. Его могучее тело было способно перемещать огромный вес, в несколько раз превышающий его собственный. И масса у этой зверушки, достигавшей до двух метров в холке, была немаленькой. Хорошо, что гуары отличались довольно миролюбивым
Когда они вышли за городские ворота, куда телегу с купленными припасами доставила рыночная прислуга, Мардук, несмотря на возраст, легко вскочил на спину гуару, которого до этого вел под уздцы, и неторопливо поехал вперед, оставив распахнувшего от удивления рот Хэя у ворот города. Тот даже не сумел ничего спросить или как-то остановить старика.
Отъехав метров двадцать от застывшего столбом парня, Мардук обернулся и спросил:
– И долго ты еще собираешься прохлаждаться? Я уже слишком стар, чтобы часто ночевать под открытым небом. Тут, как ты мог заметить, ночами довольно прохладно.
– А как же…
– Ну, – старик понял, что хотел уточнить молодой человек с полуслова, – я же не говорил тебе, что собираюсь каким-то образом облегчить тебе обратный путь. Потому гуар – для меня, я притомился в дороге, ноги уже не столь сильны. А с телегой ты и сам управишься.
Хэй едва не взвыл от обиды и разочарования, но спорить было поздно. Старикан явно взялся за него не на шутку.
Теперь рейсы в город стали более частыми: каждые выходные Хэй нагружал мешки зерном из амбара, грузил на телегу и, впрягшись в нее, направлялся в Карс, сопровождаемый Мардуком, ехавшим теперь верхом на неторопливом ящере, получившем имя Таб.
И это все при том, что вкалывать на поле он продолжал по-прежнему. К этому еще добавилась забота с садом и небольшим огородом, которые старик решил также разбить на своем участке, чтобы быть полностью автономным от Базара. Да еще строительство мельницы, которое Мардук, разумеется, поручил парню выполнять в гордом одиночестве.
Под ногами скрипел песок. Солнце палило кожу. Пот катился градом, собираясь солеными озерцами в самых неприятных местах. Но и в это можно было втянуться.
Уже и телега не казалась такой тяжелой. И путь был не столь уж далеким. И солнце не таким жарким. Пить хотелось не так уж сильно.
Хэй помнил, как тогда, вернувшись домой из Карса в качестве основной тягловой силы, заметил Зарифа, стоявшего с мотыгой у края поля и с удивлением смотрящего на возвращающегося Хэя. Потом Зариф объяснил, что удивило его столь сильно. Оказывается, он и представить не мог, что человек сможет тащить на своем горбу такую тяжесть.
Хэй тогда, зардевшись, как молодая девчонка, ответил, что вовсе и не на горбу, колеса у телеги значительно упростили процесс. Да и вообще выразил убежденность, что и Зариф способен на подобное.
В следующие выходные, загрузив телегу, они провели пробы. У Зарифа не вышло. У Хэя получилось – он снова отправился с Мардуком в Карс на Базар. И в тот раз путь дался уже легче, хотя груз, который он тащил в оба конца, был ничуть не меньшим.
С того момента мышцы парня стали значительно сильнее и больше. Очевидно, система тренировок по Мардуку приносила реальную пользу.
Только вот Хэй не мог пока еще уяснить, по каким таким причинам ему надо было наращивать столько мяса – не для работы в поле же. А Мардук не торопился с разъяснениями.