Перемените обстановку. Не упусти свой шанс. На грани смерти
Шрифт:
Через три дня я сел в «бьюик» и отправился в Люсвил. Накануне я съездил в Майами и купил наряд хиппи: рубашку в крупных цветах, джинсы и теннисные туфли. Зайдя в одну из лавок, я купил автоматический пистолет тридцать восьмого калибра с коробкой патронов к нему. Оттуда я направился в магазин, где торговали всякой всячиной для маскарадов, и купил черный курчавый парик, широкий пояс с пряжкой–черепом и пружинный нож.
Вернувшись к себе, я набрал земли из цветочных горшков, смешал ее с растительным маслом и водой и старательно измазал рубашку и джинсы.
Не
На безлюдном пляже я переоделся в наряд хиппи и натянул парик. Я три дня не брился и, глядя теперь на себя в зеркальце, решил, что мог бы пройти неузнанным даже мимо Дженни.
Теперь я был готов действовать. Сидя за рулем и глядя сквозь пыльное ветровое стекло, я занялся оценкой ситуации.
Совесть меня не мучила из–за Фела Моргана. Я был уверен, что он шантажировал бы меня до конца моих дней. То, что я собирался сделать с Реей, тоже не вызывало у меня угрызений… выбирать приходилось между ее жизнью и моей.
Но я знал, что задача будет нелегкой. Возможно, она прячется вовсе не у Страшилы. Хотя какое–то чувство подсказывало мне, что она там, даже в этом случае предстояло еще заманить ее в ловушку, а потом убить.
Это будет столь же опасным делом, как выследить и убить пантеру.
Но это необходимо сделать.
Глава 10
Я въехал в Люсвил, когда было шесть часов. Из–за смога и цементной пыли я, подобно другим водителям, ехал с включенными фарами. Я чувствовал шершавое прикосновение пыли на коже под воротником и это пробудило во мне ностальгию.
Чтобы добраться до жилья Страшилы, следовало пересечь центр города, и я увяз в потоке машин.
Я оставил машину на стоянке, откуда было нетрудно добраться пешком до Лексингтона, после чего, захватив свою сумку, зашагал через трущобы до нужной улицы. Уже стемнело и уличные фонари горели. Если не считать нескольких пьянчуг, устроившихся на помойных баках, и цветной ребятни, улица в этот час была безлюдна. Напротив дома 245, где жил Страшила, стоял ветхий четырехэтажный многоквартирный дом. На его ступеньках сидели двое сопливых грязных белых мальцов. На стекле фрамуги над облупленной дверью виднелась надпись «Сдаются комнаты».
В такую удачу с трудом верилось. Я задержался, чтобы посмотреть на дом 245 на другой стороне улицы, потом стал подниматься по лестнице, обойдя ребят, которые подозрительно посмотрели на меня. Я вошел в подъезд, где воняло мочой, затхлым потом и кошками.
В открытых дверях стояла старая карга, ковыряя щепкой в остатках зубов. Те волосы, которые у нее еще оставались, были заплетены в сальные косицы, напоминавшие крысиные хвостики. Ее комбинезон заскоруз от грязи. На вид ей было не меньше восьмидесяти, а то и больше.
Я остановился перед ней. Она окинула меня оценивающим» взглядом. По ее насмешливому выражению я понял, что она не в восторге от увиденного.
–
– Не называй меня так, паршивый сопляк, – сказала она голосом, булькавшим от мокроты. – Я для тебя миссис Рейнолдс, заруби себе на носу.
– Ладно, миссис Рейнолдс. Есть комната?
– Двенадцать баксов в неделю, платить вперед.
– Можно посмотреть?
– Второй этаж, пятый номер. Ключ в замке.
Не прикасаясь к грязным перилам, я поднялся на второй этаж по скрипучей лестнице. Пятый номер находился в конце вонючего коридора.
Комната была примерно десять на десять. В ней имелась кровать, два жестких стула, шкаф и вытертый ковер. Обои возле окна отставали. На покрытой жирными пятнами скамейке стояла газовая плитка.
Оставив сумку, я спустился вниз, заплатил старой карге двенадцать долларов, а потом пошел в магазин, где купил провизии с расчетом на несколько дней. К горке консервов я добавил бутылку виски. Оттуда я заглянул в хозяйственный магазин и купил кастрюльку и сковородку.
Миссис Рейнолдс все еще подпирала притолоку, когда я вернулся.
– Где можно помыться? – спросил я.
Она глянула на меня, почесала под мышкой и ответила:
– Баня в конце улицы. Сортир на каждом этаже. Чего тебе еще?
Я отнес покупки к себе в комнату, закрыл и запер дверь, положил все на стол и тщательно осмотрел кровать. Простыни оказались довольно чистыми, но на двух тонких одеялах виднелись подозрительные пятна. Интересно, когда появятся клопы.
Перемена обстановки?
Я вспомнил роскошный пентхаус Сидни, доставшийся мне в наследство. Мне придется смириться с этой комнатушкой, если я хочу сохранить за собой пентхаус и миллион Сидни.
Выключив свет, я подтащил стул к окну и приступил к наблюдению. С другой стороны улицы на меня смотрели восемнадцать грязных окон, в пяти из них горел свет. Одно из них принадлежало Страшиле. Я не имел понятия, какое, но рано или поздно я найду его, если буду наблюдать достаточно терпеливо.
Я сидел, курил и наблюдал. В освещенных окнах двигались люди, главным образом молодежь в несусветных нарядах. На пятом этаже, в третьем окне слева, красивая молодая негритянка раскачивалась под неслышную мне музыку, поддерживая ладонями обнаженные груди. Наблюдая за ней, я почувствовал, как во мне шевельнулась похоть, и заставил себя отвести от нее взгляд.
Около восьми вечера я захотел есть. Опустив штору, я отошел от окна и зажег свет. Разогревая банку бобов, я услышал рев приближающегося мотоцикла. Погасив газ и выключив свет, я поспешил к окну и сдвинул в сторону штору. Страшила верхом на сверкающей, новенькой «хонде» тормозил перед домом 245.
Я смотрел, как он слезает с мотоцикла и горделивой походкой поднимается по ступенькам.
Наступил момент. Я увидел, как он исчез в темноте подъезда, и ждал, когда в одном из неосвещенных окон загорится свет. Дожидаясь, я наблюдал за негритянкой, которая надела блузку и что–то помешивала в кастрюльке.