Перемените обстановку. Не упусти свой шанс. На грани смерти
Шрифт:
Я высказал свое одобрение и устроился с газетами.
В репортаже о событиях в квартире Сидни в тот роковой вечер сообщалось, что двое вооруженных людей, мужчина и женщина, ворвались в квартиру, когда мы с Сидни работали над эскизами бриллиантового ожерелья. Репортер писал, что я пытался оказать сопротивление, но получил ошеломительный удар по лицу и упал почти без сознания, и что Сидни, бросившийся на мужчину с ножом для разрезания бумаг, был застрелен женщиной.
Оба бандита скрылись прежде чем поднялась тревога. В момент бегства их заметил сторож
Заголовки во вчерашнем номере газеты подействовали на меня, как удар по лицу.
«Эксперт по бриллиантам наследует миллионы Фремлина».
Моя фотография красовалась на газетной странице рядом со статьей, в которой сообщалось, что я проработал у Фремлина пять лет. Меня считали одним из ведущих экспертов по бриллиантам и теперь, получив по завещанию большую часть его огромного состояния, я стал старшим партнером фирмы «Люс и Фремлин». Репортер вспомнил о моем обручении (каким далеким все это казалось мне теперь), рассказывал о гибели Джуди, о том, как по совету знаменитого психолога–психиатра, доктора Мелиша, я поехал в Люсвил, где работал среди бедняков, как вернулся в Парадайз–Сити и теперь, в результате смерти Фремлина, стал его преемником и миллионером.
Я читал и перечитывал статью, чувствуя, что холодею. Прочтут ли это Морганы? А если прочтут, то что предпримут? В течение нескольких минут я испытывал мучительный страх, потом овладел собой.
Что они могут сделать? Выдав меня, они выдадут и себя. Рея не дура. Они должны понимать, что для них это было бы равносильно самоубийству.
Но что, если их поймает полиция? Опасность таилась именно здесь. Если их поймают, они не станут молчать. В каком положении я окажусь тогда?
Я поразмыслил над этим. Располагая деньгами Сидни, я смогу нанять хорошего адвоката, а поскольку с самого начала я не делал тайны, где находится настоящее колье, и буду отрицать все, что они скажут, никакой суд, разумеется, не признает меня виновным.
Ладно, их пока еще не поймали. Может, они уже покинули страну. У них оставалось больше тысячи долларов из моих денег, достаточно, чтобы пробраться в Мексику и найти там убежище.
Я был рад приходу сестры со снотворным.
Часов в десять в палату вошла Дженни с новым букетом красных роз. Она сказала, что полюбила мою квартиру, отлично ладит с Сисси, моей цветной уборщицей, справляется с моей огромной почтой и что я выгляжу лучше.
– Я чувствую себя отлично, – сказал я. – Слушайте, Дженни, вы читали газеты? Вы знаете, что Сидни оставил мне все свои деньги?
Она кивнула.
– Я очень рада за вас, но понимаю, что вы испытываете.
Мы смотрели друг на друга.
– Сначала я думал отказаться, но потом понял, что все равно не верну Сидни.
– Вы не должны отказываться… он хотел, чтобы они достались вам.
– Да. – Я сообщил ей, что доктор Саммерс порекомендовал мне двухмесячное морское
Она уставилась на меня, словно не веря своим ушам.
– Вы серьезно?
– Конечно, серьезно.
– О, Ларри… с большой радостью! – В волнении она захлопала в ладоши и я вспомнил, как она была возбуждена, когда в Люсвиле я пригласил ее пообедать.
– Нужно будет подготовиться. Недели через четыре я смогу ехать. Купите все из одежды, что вам необходимо, и не забывайте, что я очень богат. Все счета отсылайте в мой банк. Потом обратитесь в бюро путешествий и пусть они подготовят проспекты, и мы вместе их рассмотрим. Сделаете?
– Хорошо. Сегодня же.
Мы поболтали еще немного и она ушла.
Я откинулся на подушку, впервые за все время пребывания в больнице чувствуя себя более или менее беззаботным и счастливым… но это длилось недолго.
После обеда меня посетили сержант Хесс и Лепски.
– Несколько вопросов, мистер Карр, если вы не возражаете, – сказал Хесс, усаживаясь рядом.
Я взял себя в руки, готовясь услышать какую–нибудь неприятную новость.
– Я тоже хочу спросить вас, сержант, – сказал я. – Я прочел газеты. В них ни слова не говорится о колье… для этого есть какие–то причины?
– Конечно… Если мы разгласим, что колье украли, мистер Карр, – ответил Хесс, – то придется сообщить, что оно поддельное. Пока они воображают, что у них настоящее колье, они будут стараться продать его. Мы предупредили всех крупных скупщиков в стране. Если они попробуют его сбыть, мы их сцапаем.
– Понятно.
Я подумал об алчности Реи. Хватит ли у нее безрассудства пойти на такой риск?
Хесс поерзал на стуле.
– Я слышал, мистер Карр, что вы работали в бюро опеки в Люсвиле. Это верно?
У меня сильнее забилось сердце.
– Об этом писали в газетах, сержант. Тут нет никакого счета. После аварии доктор Мелит посоветовал мне переменить обстановку и послал меня поработать к своей племяннице, мисс Бакстер. А почему вы спрашиваете?
Вам что–нибудь говорит имя Реи Морган?
Каким–то чудом мне удалось встретить его спокойный, пристальный взгляд, сохранив на лице безразличное выражение.
– Да… Мисс Бакстер может сказать вам о ней больше чем
– Вы имели дело с этой женщиной?
– Да. Когда мисс Бакстер попала в больницу, я вызвался встретить Рею Морган из тюрьмы и отвезти ее домой… так сказать в порядке опеки.
– Она знала, кто вы?
– Знала мое имя.
– А она знала, что вы работаете у «Люса и Фремлина»… вы упоминали ей об этом?
– Нет. Она мне не понравилась. Мы едва ли обменялись парой слов.
– Но она могла разузнать, кто вы такой?
– Вероятно, да. Но зачем ей?
– Я стараюсь заполнить некоторые пробелы, мистер Карр.
– Разве Рея Морган имеет какое–то отношение к вашему расследованию? – Я почувствовал, что у меня взмокли ладони.