Перемены. Адская работенка

Батчер Джим

Мыш, мой саблезубый ретривер, вышел из спальни, широко зевая и виляя лохматым серым хвостом. Шагнул ко мне, потом замер, почувствовав запах слизи. Развернулся и побрел обратно в спальню.

– Трус! – крикнул я ему вслед. Посмотрел на Мистера, моего кота, дремавшего на самой массивной книжной полке, в потоках теплого воздуха от камина. – Хоть ты меня не бросил.

Мистер взглянул на меня в ответ и потряс головой, когда до него добралась струйка едкого дыма. Дернул ушами в явном недовольстве и грациозно, с чувством оскорбленного достоинства

спустился с полки, чтобы последовать за Мышом в относительно благоухающую безопасность спальни.

– Слабак, – пробормотал я.

Я тщательно осмотрел посох. На нем запекся ихор. Придется использовать наждачную бумагу, а потом восстанавливать резьбу. Вероятно, та же участь ожидает мой жезл. Любители-идиоты сами не знают, что творят. Илистые големы просто отвратительны.

Переодетая Молли поднялась по лестнице. За шесть месяцев ученичества она кое-чему научилась и теперь всегда хранила запасной комплект одежды в спортивной сумке под маленьким письменным столом, который я разрешил поставить в лаборатории. На девушке была длинная черная юбка, из тех, что всегда выглядят жеваными, и шлепанцы – для зимней погоды не ахти, но все же лучше, чем черные спортивные трусики.

– Гарри, вы сможете подбросить меня до дома?

Нахмурившись, я посмотрел на часы. Начало десятого – поздновато для юной леди пользоваться чикагским общественным транспортом. Учитывая таланты Молли, возможно, ей ничего не грозит, но лучше не искушать судьбу.

– А ты не хочешь позвонить предкам?

Она покачала головой:

– В День святого Валентина? Шутите? Они забаррикадировались наверху и велели старшим измотать детвору, чтобы те крепко спали. – Молли содрогнулась. – Я к ним близко не подойду. Слишком опасно.

– День святого Валентина! – простонал я. – Проклятие!

– В чем дело?

– Со всеми нашими развлечениями я совсем забыл. Сегодня… э-э-э… кое у кого день рождения. Я приготовил подарок и собирался его вручить.

– Да ну? – прощебетала Молли. – И кто же это?

Я помедлил, но моя ученица заслужила некоторую толику откровенности – и доверия.

– Томас, – сказал я.

– Вампир? – уточнила Молли.

– Ага.

– Ну надо же! – Ее голубые глаза блеснули. – Это странно. Я имею в виду, с чего бы вам дарить ему подарок на день рождения? – Она мило нахмурилась. – Вы ведь не дарите подарки моему отцу, а вы с ним друзья, и он Рыцарь Меча, и хороший парень, и не меньше двадцати раз спасал вам жизнь.

– Всего четыре, – раздраженно ответил я. – И на Рождество я…

Молли смотрела на меня, самодовольно улыбаясь.

– Ты догадалась, – сказал я.

– О том, что Томас – ваш брат? – невинно спросила она. – Да?

Я обескураженно уставился на нее:

– Как?..

– Я видела, как вы сражались. – Она вздернула светлые брови. – А что? Вы видели, сколько у меня братьев и сестер? Я знаю, что такое конфликт с родственниками.

– Адские погремушки! – вздохнул

я. – Молли…

Она подняла руку:

– Знаю, шеф, знаю. Большой секрет. Никому не скажу. – Ее лицо стало серьезным, а взгляд – слишком проницательным для столь юной особы. – Семья – это важно.

В детстве мою семью представляли собой постоянно менявшиеся сиротские приюты и приемные родители.

– Ага, – ответил я. – Точно.

Она кивнула:

– Значит, вы редко дарили семейные подарки. И не слишком много людей желает подарить вашему брату подарок на день рождения.

Секунду я просто смотрел на нее. Постепенно Молли превращалась в человека, который определенно мог мне понравиться.

– Нет, – тихо ответил я. – Редко и не слишком много.

– Что ж, – улыбнулась она. – Давайте это исправим!

Нахмурившись, я смотрел на домофон у двери многоквартирного здания, в котором жил Томас.

– Не понимаю. В это время он обычно всегда у себя.

– Может, отправился пообедать, – предположила Молли, дрожавшая от холода в своей летней одежке.

Я покачал головой:

– Он старается как можно реже появляться на людях.

– Почему?

– Он вампир Белой Коллегии, инкуб, – пояснил я. – При виде его у любой женщины возникают всякие нескромные мысли.

Молли тактично кашлянула:

– Ага. Значит, я не одна такая.

– Нет. Как-то раз я проследил за ним. Это напоминало рекламу модного одеколона.

– Но ведь он выходит на улицу?

– Конечно.

Кивнув, она принялась рыться в своем рюкзаке.

– Тогда, может быть, нам использовать поисковое заклятие? Думаю, у меня есть с собой нужные ингредиенты.

– У меня тоже, – сообщил я и достал из кармана два четвертака, перекатывая их между пальцами медленными, изящными, зловещими движениями, словно иллюзионист Дэвид Блейн.

Затем я подошел к стоявшей поблизости телефонной будке, вставил монеты в прорезь и набрал номер мобильника Томаса.

Молли одарила меня пристальным взглядом и скрестила руки на груди.

– Эй! – сказал я, слушая гудки в трубке. – Мы чародеи, детка, и с техникой у нас проблемы. Но это не означает, что мы не можем ею воспользоваться.

Молли закатила глаза и что-то пробормотала, а я сосредоточился на телефоне.

– Алло, – ответил Томас с сильным французским акцентом, который всегда использовал на публике.

– Это Франция? – спросил я. – Я обнаружил дохлую мышь в банке с французским жареным кофе и хочу написать жалобу. Я американец и не собираюсь мириться с подобным отношением!

Мой единоутробный брат вздохнул.

– Минуточку, пожалуйста, – произнес он, по-прежнему с акцентом. Я слышал, как на заднем фоне играет музыка, беседуют люди. Вечеринка? Стукнула, закрываясь, дверь, и Томас продолжил, уже без всякого акцента: – Привет, Гарри.

– Я стою перед твоим домом с подарком на день рождения для тебя, и меня заметает пурга.