Перемены
Шрифт:
Я потер свои онемевшие губы и подавил вспышку гнева.
— Молли…
— Я все понимаю, — твердо заявила она. — Честно. Ты заботишься о ней. Хорошо. Может быть, даже любишь её. Может быть, она все еще любит тебя. Но так не может дальше продолжаться, — она развела руками. — Когда этот беспорядок утихнет, вам надо будет жить дальше. Ты не можешь это игнорировать. Ты становишься ближе к ней, и это не закончится ничем хорошим, босс.
Я тяжело смотрел на неё, вся ярость внутри меня прорвалась в моём голосе, несмотря на то, что я пытался удержать её.
— Будь осторожна, Молли.
Молли побелела
— Я говорю это, потому что я переживаю, Гарри.
— Ты переживаешь из-за Сьюзен? — мрачно спросил я. — Ты ведь даже её не знаешь.
— Не Сьюзен, — тихо сказала она. — Тебя.
Я сделал шаг в её сторону.
— Молли, ты чертовски многого не знаешь обо мне и Сьюзен.
— Я знаю, что ты до сих пор винишь себя в том, что с нею случилось, — сказала она, звенящим голосом. — Подумай над тем, как бы ей понравилось, если бы она во время поцелуя потеряла над собой контроль и поняла, позже, что она разорвала тебе горло и выпила твою кровь, а сама превратилась в монстра. Ты хочешь, чтобы так закончилась ваша со Сьюзен история?
От этих слов мне захотелось кричать. Я не знаю, что помешало мне наброситься на девочку.
Кроме того факта, что Кузнечик никогда бы не поверила, что я на это способен.
И она была права. Так могло случиться.
Итак, я сделал глубокий вдох и, закрыв глаза, начал усмирять свою ярость. Я все больше устаю от этого.
Когда я заговорил секунду спустя, мой голос звучал грубо.
— Обучение у чародея сделало тебя интриганкой.
Она фыркнула несколько раз и, открыв глаза, я увидел, что она тихо плачет.
— Н-нет, — выдавила она. — Это была моя мама.
Я издал невнятный звук, который должен был означать понимание, и кивнул.
Она глянула на меня и не сделала ни единого движения, чтобы вытереть слезы с лица.
— Ты выглядишь ужасно.
— Я кое-что выяснил, — буркнул я.
Молли чуть прикусила губу.
— Все плохо. Так ведь?
Я кивнул.
— Действительно плохо. Мы… — я покачал головой. — Без поддержки Совета я не знаю, как мы сможем это проделать.
— Выход есть, — шмыгнула она носом. — Выход есть всегда.
— В этом… и проблема, — сказал я, глядя на безнадежно организованную книжную полку возле себя. — Я… я бы хотел какое-то время побыть один.
Молли смотрела на меня, её поза была напряжена, словно она держала в руках хрупкий фарфор, и малейшее неверное движение могло вдребезги его разбить.
— Ты уверен?
Мыш издал горлом тихий скулящий звук.
— Я не собираюсь идти на крайние меры, — сказал я ей. Пока, во всяком случае. — Мне просто нужно немного времени.
— Хорошо, — вздохнула она. — Идем, Мыш.
Мыш озабочено посмотрел на меня, но все же потрусил из квартиры следом за Молли вверх по лестнице.
Я направился в ванную, включил душ, разделся и залез под холодную воду. Я просто стоял там, немного дрожа и пытаясь думать.
Откровенно говоря, я думал о том, как было приятно чувствовать прикосновение губ Сьюзен. Я подождал до тех пор, пока холодная вода не свела эти специфические мысли до приемлемого уровня. Потом я вспомнил предупреждение Ваддерунга о Красной Коллегии.
У меня было несколько жестких клиентов в своё время. Но ни один
Конечно, если Марконе был прав, я никогда не поднимусь так высоко. А этот босс-хищник бетонных джунглей был вовсе не глуп. По правде говоря, я бы сказал, что есть отличный шанс, что я не переживу ближайшие два или три дня.
Я не мог состязаться с хозяевами Красной Коллегии и победить.
Но у них была моя маленькая девочка.
Я знаю. Не должно иметь значение то, что она моя маленькая девочка. Я должен был так реагировать, если бы любая меленькая девочка попала в руки этих монстров. Но это имело значение. Мэгги была моим ребенком, и это имело чертовски большое значение.
Я стоял под душем до тех пор, пока холодная вода не смыла напрочь все гормоны, все эмоции, всю бессмысленную власть крови, призывающей к крови. Размышляя об этом, я решил, что у меня всего три варианта.
Враг был силен. Таким образом, я мог призвать еще больше мускулов на свою сторону. Я мог созвать каждого друга, каждого союзника, каждую темную личность, которая должна была мне услугу. Достаточная помощь могла повернуть ход любой битвы, а у меня не было иллюзий, что это будет битва эпических масштабов.
Проблема была в том, что единственные люди, которые готовы были на такой отчаянный шаг, были моими друзьями. И мои друзья будут умирать. Я мог буквально использовать их как щит от сокрушающей мощи Красного Короля и его коллегии, и у меня не было иллюзий, каких жертв это будет стоить. Мои друзья будут умирать. Большинство из них. Черт, возможно, они все и я вместе с ними. Может быть, я смогу добраться до ребёнка и уйти вместе с нею, пока мои друзья будут отдавать свои жизни за то, чтобы сделать это возможным. Но после этого, что потом? Провести жизнь в бегах вместе с Мэгги? Всегда оглядываться через плечо, никогда не оставаться на одном и том же месте дольше, чем на несколько дней?
Второе, что я мог сделать, это — придумать вместо прямого столкновения что-то другое. Найти какой-то способ подкрасться поближе и, схватив девочку, исчезнуть, миновав всю обреченную на поражение борьбу из варианта номер один. Этот план не требовал от меня смерти моих друзей.
Конечно, для его осуществления, мне надо было найти какой-то способ стать более умным и коварным, чем существа с тысячелетней практикой и опытом, которые веками специализировались на проникновении и предательстве. Ты не проживешь так долго, как они, среди племени хищников, не будучи на самом деле ужасающе умным и осмотрительным. Я сомневался, что это будет так просто, как снять пару часовых, одеться в их униформу, и пробраться внутрь с моими друзьями Трусливым Львом и Железным Дровосеком. (Мне отводилась роль Страшилы. Если бы у меня были мозги, я придумал бы лучший план).