Перемены
Шрифт:
Я сердито посмотрел на него. Частично от того, что он был, вероятно, прав, а частично от того, что он не единожды уже проявлял гуманность, я не мог причислить его ко всем прочим злым, алчущим, хищным тварям, скрывающимся в диком мире. По его собственным причинам, Марконе пошел бы на крайние меры, чтобы помочь и защитить детей. В Чикаго, каждый взрослый годился для его бизнеса. Каждый ребенок был вне игры. Ходили слухи, что любой из его наемников, пересекший эту черту, исчезал.
Гард появилась вновь, нахмурившись, она подошла к нашему столику.
Марконе взглянул на нее.
— Итак?
Гард заколебалась, а затем объявила:
— Он не будет говорить об этом по
Марконе приподнял брови.
— Интересно.
— Я тоже так думаю, — задумчиво кивнула Гард.
— Кхе, — кашлянул я. — Кто хочет со мной встретиться?
— Мой… работодатель, — перевела на меня взгляд Гард. — Донар Ваддерунг, исполнительный директор «Монок-Секьюритиз».
Глава 21
Мы с Гард отправились в Осло.
Это считается длительной поездкой, но это — чертовски быстрее, если вам нет нужды волноваться из-за границ, служб безопасности, таможен или просто большого расстояния.
Гард открыла Путь в Небывальщину возле зоопарка, просто разрезав ткань реальности кинжалом с выгравированными рунами. Путь повел нас короткой тропинкой через мрачный лес из мертвых деревьев, и закончился, когда мы появились в месте, которое она назвала Исландией и где, конечно, было дьявольски холодно. Второй Путь провел нас через поверхность замерзшего озера и закончился перед корнями старого огромного дерева, ствол которого, возможно, мог вместить мою квартиру с комнатой, предназначенной для гаража.
Оттуда, мы вышли в холодный, сырой подвал, где столкнулись лицом к лицу с двумя дюжинами вооруженных мужчин в бронежилетах. Мне в нос уткнулась высокотехнологичная штурмовая винтовка.
Я замер, абсолютно ничего не делая. Очень старательно стараясь не дышать.
Один из мужчин с оружием что-то сказал, короткую фразу на языке, которого я не знал. Гард ответила что-то, я полагаю, на том же языке, и указала на меня.
Глава охранников подозрительно разглядывал нас пару секунд, затем что-то тихо произнес, и все мигом прекратили целиться в меня из винтовок. Двое охранников вернулись к двери, став по обе стороны от неё. Еще двое внимательно разглядывали место, где появились мы с Гард, очевидно опасаясь увидеть еще большую компанию, выскакивающую из того же Пути, который мы только что использовали. Остальные вернулись к нескольким карточным столам и раскладушкам.
Гард покачала головой и пробурчала:
— Эйнхерии. Дайте им маленький глоток возобновленной смертности, и четыре сотни лет дисциплины идут псу под хвост.
— Я узнал некоторых из этих ребят, — заявил я и кивком головы указал на троицу, играющую в карты. — Эти трое. Они были среди наёмников, которых Марконе привел на вечеринку в Провале Рейтов.
Гард глянула на трио и моргнула в знак согласия.
— Да. И?
— И они просто доступны для найма? — спросил я.
— Если ты можешь себе их позволить, — ответила Гард, оскалив зубы в улыбке. — Хотя должна предупредить, что цена может измениться. Нам сюда, Дрезден.
Я последовал за ней в коридор через комнаты, в которых было достаточно оружия, чтобы выиграть небольшую войну в любом веке по выбору. Стойки копий с древками из ясеня размещались бок о бок со старыми «Маузерами» с поворотным затвором, которые, в свою очередь, стояли рядом с современными штурмовыми винтовками. Мечи-катаны, соседствовали с мушкетами и пулеметами «Максим». Один шкаф был заполнен всевозможными видами гранат, демонстрируя эволюцию их развития — от наполненных порохом глиняных сосудов с фитилём до самых современных миниатюрных
Мы добрались до лифта, стены которого были сделаны из простой металлической сетки, не закрывающей обзор. Я прекратил считать после того, как увидел семь этажей с похожим набором оружия на каждом.
— Полагаю, ваш босс верит в пользу заблаговременных приготовлений? — ухмыльнулся я.
Гард улыбнулась.
— Да, это одна из его черт.
— Это немного экстремально, не так ли?
Гард глянула на меня, приподняв одну бровь.
— Только тот может заблаговременно подготовиться, кто предвидит.
Я какое-то время обдумывал это заявление и решил, что, раз пошли загадочные утверждения, значит, все не так уж хорошо.
Лифт продолжал подниматься вверх, вверх и вверх, давая мне возможность краткого осмотра различных этажей. Один этаж выглядел, как огромный спортзал и был заполнен потеющими мужчинами и женщинами, работающими над собой. Следующий был похож на дорогой юридический офис. Еще один был буквально залит антисептическим белым светом, и пах дезинфицирующими средствами. Этаж, озаряемый свечами и озвученный песнопением бормочущих голосов, этаж — химическая лаборатория, этаж, заполненный клетками, чьи обитатели не были видны и ничем себя не выдавали, кроме призрачного присутствия. И так далее.
Я покачал головой.
— Адские колокола. Это похоже на какой-то сумасшедший тематический парк.
— Разница в том, что вы здесь ничего не увидите для развлечения, — заметила Гард. — И не утруждайте себя, задавая вопросы. Я всё равно на них не отвечу. Ага, вот мы и достигли первого этажа.
Лифт продолжал подниматься вверх через громадный атриум, вмещающий десять или двенадцать ярусов, которые выглядели как современные корпоративные офисы. Каждый уровень, открытый атриуму, был заполнен растениями, декоративными деревьями, водопадами; из боковых и потолочных окон лился свет, благодаря этому все здание выглядело как единый, объемный сад. Звуки деятельности офисов и техники, птиц и текущего водопада сливались в единое целое и формировали белый шум жизненной суеты, многообразия ее движения. Мы пролетели через атриум, и наш прозрачный лифт исчез в коротком туннеле.
Мгновенье спустя дверь открылась в довольно новую приемную.
У кабинета были все признаки офиса — выступающий письменный стол, несколько стульев, кофеварка и столик с лежащими на нём журналами. Однако… в этом офисе все было сделано из нержавеющей стали. Пол из нержавейки. Стены из нержавейки. Потолок. Даже лампы и кофейник были сделаны из нержавеющей стали. Только лежащие журналы выглядели бесформенной, расплывшейся яркой кляксой.
Барельефный логотип «Монок-Секьюритиз» размещался на одной из стен и каким-то образом напоминал мне больше герб на щите, чем корпоративный маркетинговый символ — четко очерченный круг, разделенный пополам вертикальной линией, проходящей от края до края. Это могло быть упрощенным, абстрактным изображением глаза, который был выбит из глазницы чем-то вроде меча — у меня были такие знаки, написанные шрамами на моём лице, где порез шел вниз от брови на скулу, к счастью минуя глаз. Это могло быть простым абстрактным символом, обозначающим мужское и женское начало, с помощью круга и прямых линий, подразумевающих единство и равновесие. Или, черт подери, это могли быть наложенные друг на друга греческие буквы омега и йота — одна поверх другой. Омега-йота. Последняя подробность? Финальная деталь? Может быть, это обозначало что-то вроде «все до последней мелочи».