Переносчик смерти
Шрифт:
Потом мы сворачиваем в жилой сектор. Большинство домов лежит в руинах, в том числе и тот, в котором жил Агизур. Кое-где понуро бродят или недвижимо стоят верблюды, лишившиеся хозяев. Парень смотрит на все это и крепко сжимает кулаки.
— Ты только матери пока не говори, — предупреждаю я.
— Да, конечно, я понимаю, — отвечает он.
Мы направляемся к мечети. Она уцелела, но вокруг нее сплошная выжженная земля. Что это означает, я не знаю. Приближаться к зданию мне почему-то не хочется.
Предлагаю Агизуру закончить нашу вылазку,
23
Проходит пара дней. За это время мы вполне сносно устраиваемся в пещерном городе. Посторонних личностей здесь вроде бы нет. Хотя подозрительные звуки по ночам по-прежнему слышны.
Мы быстро налаживаем лабораторию и сразу же принимаемся за работу. На данный момент нам уже удалось произвести определенный запас вакцины. Работа ведется дружно и слаженно. Обязанности четко распределены. В отличие от палаточного лагеря здесь мы можем себе позволить сконцентрироваться почти исключительно на производстве лекарства.
По мелочам нам помогает Агизур. Он сам набивался, предлагал свои услуги. Не стоит обижать парня и отказываться. Конечно, поручения, даваемые ему, на самом деле не такие важные, как мы нарочно их преподносим.
В его возрасте остро необходимо ощущать свою полезность и значимость. Поэтому элементарная уборка и вынос мусора обставляются нами чуть ли не как настоящий подвиг. Однако при этом никто из нас не позволяет себе шуток по этому поводу. Тем более что юноша, кроме всего прочего, оказывается ключевым звеном в осуществлении нашего плана дальнейших действий.
Мы уже неоднократно слышали от Агизура о могуществе того клана, к которому он принадлежит. Во время очередного разговора на эту тему в голову Аркадию Федоровичу пришла отличная идея. Он уточнил у парня некоторые нюансы и изложил нам свой замысел, который лег в основу плана наших действий.
Суть его заключается в следующем. Во-первых, мы должны приложить максимум усилий для того, чтобы произвести как можно больше вакцины. Эта задача выполнима, несмотря на полевые, или как мы шутим — пещерные, условия нашей деятельности.
Карский подсчитал, что достаточное количество вакцины можно изготовить даже при восьмичасовом рабочем дне с перерывом на обед. Хотя мы, конечно же, готовы ежедневно работать дольше.
Второй момент плана касается непосредственно нашего юного друга и его родственников. Именно через них мы планируем собрать в пещерном городе максимально большое количество людей, инфицированных вирусом Эбола. Причем не только из населенных пунктов, расположенных недалеко от оазиса, но и отовсюду, откуда берберы смогут доставить их.
Для связи с родственниками Агизура мы используем спутниковый телефон. Благо что он на момент начала песчаной бури находился в машине.
Парень звонит одному из родственников, номер
Этот самый родственник — дядя по отцовской линии — выслушивает его, но все-таки не склонен верить в то, что племянник жив. Он знает о трагедии, приключившейся в Эль-Башаре, уверен в том, что все жители оазиса погибли. Юноша вынужден довольно долго втолковывать недоверчивому родственнику обратное, приводить доказательства, называть имена, вспоминать самые разные случаи из жизни клана, соглашаться передать трубку матери.
Только после этого дядя проявляет реальный интерес к собеседнику, признает племянника. Кстати, этого человека не стоит обвинять в излишней подозрительности. Ведь в стране идет война. Неизвестно, что с тобой будет в самое ближайшее время, с какой стороны ожидать провокаций. Поэтому осторожность дяди Агизура очень даже можно понять.
Главным же итогом телефонного разговора стало согласие родственника стать посредником в переговорах с лидерами других кланов берберов по вопросу доставки больных в пещерный город.
Однако вместе с этим тот требует личного присутствия племянника хотя бы на начальном этапе таких вот бесед.
Подобное заявление вовсе не кажется нам удивительным. Предводителям берберских родов наверняка понадобятся доказательства того, что сын одного из них жив, а слова о врачебной помощи больным — не блеф. Они имеют под собой реальное основание.
Мы долго спорим, стоит ли отпускать Агизура к родственнику в одиночку. Его путешествие только в одну сторону может занять пару-тройку дней. А сколько времени понадобится на все про все в целом, даже представить трудно.
Если где-то время — это деньги, то в нашем случае оно означает запас вакцины. Поэтому отлучаться на продолжительное время нельзя ни мне, ни Йордану. А уж об Аркадии Федоровиче даже речи в этом смысле не ведется.
Можно было бы отправить с парнишкой одного из волонтеров. Однако мы им не командиры. Наши добровольные помощники вправе самостоятельно решать, соглашаться им на это или нет.
Впрочем, наш юный друг заявляет, что готов справиться со своей миссией в одиночку.
— Пусть волонтеры останутся с вами, — говорит он. — Так вы сможете сделать больше лекарства.
Мы ему не перечим. Кахина, едва скрывая волнение, благословляет сына перед дорогой. Правда, сначала парню придется наведаться на руины Эль-Башара, чтобы отыскать подходящего верблюда
Вот тут я начинаю беспокоиться, так как с прошлой нашей вылазки в уничтоженный оазис помню безрассудные идеи юного бербера. Боюсь, что он полезет не туда, куда надо, и скрутит себе голову.
По этой причине, не озвученной при всех, я считаю необходимым сопроводить юношу до оазиса. Повод простой — обновить запасы продовольствия, отыскать какие-нибудь полезные бытовые вещи. Коллеги могут позволить себе отпустить меня на несколько часов ради столь важного дела.