Перепиши судьбу, или Второй шанс для герцогини
Шрифт:
Как это жить без этих неприятных мелочей? Я не знала, но все больше думала о том, чтобы попробовать. Особенно, когда почувствовала, каково это быть по-настоящему желанной женщиной. Женщиной, которую действительно уважают и о которой заботятся.
После нашей удивительной близости в купальнях, Аламир четырежды оставался у меня на ночь. Мы порой спали лишь несколько часов, в остальное время предавались страсти, изучали друг друга, целовались до умопомрачения. Не знаю, как Аламиру это удавалось, но он мог всего несколькими прикосновениями разбудить желание.
Например, когда мы пили чай вечером, Аламир вдруг спросил:
– Может быть, ты что-то хотела попробовать в любовных играх? О чем мечтала, но не решалась сказать?
Я смутилась, потому что недалеко Нала говорила с Флоей, а Льесса болтала с Сандерсом.
– Они нас не слышат, – успокоил меня король. Сегодня он снова был в облике Ясмира. – Я поставил купол, который искажает восприятие звука. Итак, чего бы тебе хотелось?
– Не знаю.
– Тогда я скажу. Помнишь, то красное платье, что было на тебе позавчера? Мне понравился корсет от него. Хочу, чтобы ты его надела. Без платья. Только чулки и корсет. И больше ничего. А еще, чтобы ты смотрелась в зеркало трюмо, которое стоит в твоем будуаре.
– Трюмо?
– Да, рядом с ним – банкетка, на которой ты сидишь обычно, когда красишь реснички. Я бы туда сел, а ты устроилась бы на мне и пыталась припудрить носик.
В воображении сразу нарисовалась эта картинка, дыхание участилось.
– А я бы тебе мешал, – продолжал Аламир, чуть заметно улыбаясь, – гладил бы плечи, целовал шейку, кусал за мочку ушка и удерживал твои бедра, если бы ты попыталась слезть.
Я как будто почувствовала его горячие ладони на бедрах, рвано выдохнула, опустила взгляд вниз, потому что в глазах вспыхнуло желание.
– В зеркале бы отражалась твоя сочная покачивающаяся грудь, я бы смотрел на это, потом сжимал. Слышал бы твои стоны. Ты так сладко стонешь, Эля.
Аламир до меня даже пальцем не дотронулся, а я с ума схожу от вожделения.
– Ну что хочется это попробовать? – поинтересовался он.
– Да. Очень хочется, – мой голос немного охрип.
Аламир посмотрел с таким жаром, что я поняла, насколько ему сейчас неудобно сидеть. Этот рассказ его тоже взволновал.
И, конечно, ночью мы воплощали его фантазию. Это оказалось безумно приятно. Правда, мы едва не сломали трюмо.
А сегодня Аламир пригласил нас всех погулять, и когда мы с ним шли под руку, стал рассказывать о том, что он со мной сделает этим вечером. Очень привлекательно рассказывал, соблазнительно, смакуя подробности. Закончилось тем, что мы набросились друг на друга, как только за нами закрылась дверь спальни.
– О чем задумалась? – спросил Аламир, когда мы уставшие лежали на кровати.
– О том, что завтра ты снова уйдешь, и опять на два или три дня. Я не жалуюсь, понимаю, что государство требует внимания, но все равно скучаю.
– Тогда выходи за меня. Переедешь ко мне во дворец, мы будем проводить больше времени вместе.
– Когда перееду? Через год? – грустно спросила я. – Сначала полугодовой
– Так ты согласна?! – оживился Аламир.
– Не то чтобы согласна, но думаю об этом. Все равно раньше, чем через полгода объявить помолвку не получится.
– Только в этом проблема? Если да, то я могу ускорить свадьбу.
– Знаешь, когда правители нарушают законы своего государства – это выглядит не очень хорошо.
– Кто сказал, что я буду нарушать законы? На самом деле, есть лазейка...
– Правда? – я неплохо знала законодательство Аара, но что-то ничего подобного не помнила, хотя... – Погоди, ты ведь не о военнослужащих говоришь?
– О них. У меня есть звание. Никто его не забирал, когда я стал королем.
Да, действительно, была такая поправка в законе. Если военного отправляли на службу в какой-то отдаленный район, то он имел право жениться, невзирая на траур. Однако был нюанс...
– Эта поправка работает только в случае военного положения. Ты решил объявить Кральну войну?
– Нет. А вот Майрану можно.
– Ты серьезно?
– Конечно!
– Но это...
У меня даже слов не нашлось, чтобы охарактеризовать легкомыслие, с которым говорил Аламир.
– Ты забыла, что Сян Осети всего лишь наместник, – напомнил он. – Сам князь Брегор находится за морем. Как я понимаю, Осети не слишком усердно выполняет его указания, возможно, даже планирует отделиться и править самостоятельно. Надо объявить войну так, чтобы об этом сразу стало известно всем. Уверен, что наместник не все докладывает своему правителю. Такой ход выгоден и мне, и Бергору. Я уже связался с князем напрямую и предоставил доказательства, которые за это время успел собрать. Он взял паузу (пару недель), обдумывает и проверяет то, что я ему передал. Не сомневаюсь, что Брегор, в конце концов, согласится с моим планом.
– Откуда такая уверенность?
– Мы с князем хорошо знакомы, около года общались лично, вместе работали. После того как вся моя семья погибла, мне пришлось уехать, но мы начали переписку. Жаль, что почта идет долго, а из-за моря через зеркала связаться сложно: постоянно идут магические помехи. По суше тоже проблемы с доставкой, поэтому переписка постепенно увяла, и большую часть вопросов я решал с наместником. Кстати, количество писем резко сократилось, когда мы начали передавать послания через Осети.
– Но зачем объявлять войну, можно обойтись без этого?
– Нам обоим выгодна небольшая вроде бы война. Мне – для того, чтобы сократить срок траура, объявив помолвку и назначив свадьбу, Брегору – чтобы убрать с поста Сяна Осети. Понимаешь, наместник его ближайший родственник. Дядя по материнской линии. Проблема в том, что клан его жены весьма влиятелен, и просто так сместить Сяна не получится. Однако если под угрозой окажутся отношения с союзником и торговые поставки из Аара, у Брегора появится повод, чтобы действовать более решительно.