Переписка
Шрифт:
Целую с любовью
Твой С.
Мой новый адр<ес>: 2 av. Jeanne d’Arc
Meudon (S. et O.)
Не удивляйся моей старой орфографии — лень переучиваться.
30 июня 1927 г
Дорогая моя Лиленька, после пятимесячного перерыва — письмо твое, растравительное — о болезни, пенсии, тяжелой жизни. Я как никто, наверное, понимаю твое самочувствие (одиночество больного), ибо последние годы, несмотря на то, что живу наверное раз в сто лучше тебя, всегда испытывал какую-то чрезмерную усталость от малейшего самопроявления. Все всегда через силу, как после тифа, или вернее до тифа — скрытое недомогание. Это я не о себе, а о тебе — чувствую, со-чувствую, и потом — растравительнее самой болезни — твои слова радости по поводу десятирублевой пенсии. На наши деньги — сто франков — ничего — капля.
Но не буду писать тебе о твоей же болезни. Тебе не это нужно. Сегодня или завтра повидаю одного врача, к<отор>ый мне расскажет о новых методах лечения баз<едовой> бол<езни>. Пока молчу, ибо все что мне хочется тебе сказать ободряющего — ты и так почувствуешь.
Сейчас сижу один в своей комнате — Марина, Аля и Мур (так зовется Георгий) ушли на обычную прогулку в парк. Очаровательнее мальчика, чем наш Мур, не видел. Живой, как ртуть — ласковый, с милым лукавством, в белых кудряшках и с большими синими глазами. Всегда в синяках и в ссадинах — усмотреть невозможно. И сейчас ушел на прогулку с двумя повязками — одна на руке (схватил подставку от утюга), другая на колене — расшиб об камни. И так постоянно.
Утром ездил наниматься в кино на съемку. Через неделю опять буду сниматься с прыганьем в воду, в Сену. Презреннейший из моих заработков, но самый легкий и самый выгодный. И большие и маленькие кинематографические актеры — человеческие отрепья — проституция лучше. По всей вероятности буду еще сниматься в Jeanne d’Arc. [129] Иду завтра на переговоры. За одну съемку я получаю больше, чем за неделю уроков.
Из русских общаюсь оч<ень> мало с кем. Моя группа, о к<отор>ой я тебе писал в прошлый раз, окружена стеной ненависти. Я к этому так привык, что перестал чувствовать обычное в таких случаях стеснение. Но зато те с кем я общаюсь — люди такого дара и такого творчества, что заслоняют собою все шипение и всю злобу, на нас направленную. Когда-нибудь увидишь и услышишь их.
129
Вероятно, речь идет о фильме «Страсти Жанны д’Арк» режиссера К. Т. Дрейер.
Недавно был на вечере 6 русских писателей — Слонимского, [130] Лидина, [131] Триолэ, [132] Эренбурга, Форш [133] и еще кого-то. Впечатление оч<ень> печальное. Пожалуй литературно сильнее других был Эренбург, но вещь гнилая, [134] как гнил и сам автор. Форш читала пустячки a la Зощенко, [135] Лидин преподнес пошлятину в духе Л. Андреева, [136] а Слонимский какую-то тенденциозную манную кашу.
130
М. Л. Слонимский
131
В. Г. Лидин
132
Эльза Триоле
133
О. Д. Форш
134
Возможно, роман И. Г. Эренбурга «Бурная жизнь Лазика Ройтшванеца»
135
М. М. Зощенко
136
Л. Н. Андреев
В первый раз (не обижайся — я к театру совсем оравнодушел) был во франц<узском> театре, на «лучшей постановке» сезона. Называется вещь Майя. [137] Черт знает что. Как спектакль — нечто похожее на I-ую Студию Худ<ожественного> театра времен до-революционных (Майя идет тоже в Студии Театра Елисейских Полей). Сама вещь — розовая вода с претензией на философию. С трудом досидел до конца, хотя актеры старались, что называется, во всю.
137
В маленьком театре «Студия Елисейских Полей» Г. Бати — режиссер, драматург, историк театра — поставил пьесу С. Гантийона «Майя».
Все пишу тебе о пустяках. О большом в моей жизни, увы, писать пока рано.
Получил недавно письмо
Видела ли перед отъездом Макса? Каков он? Боюсь, что сейчас он должен казаться жалким. У него нет зацепок ни за сегодняшний день, ни за завтрашний. Последние стихи его — ужасны. [139] Но в Коктебель мне все-таки хочется. В Россию въеду через Коктебель.
138
Клавдия Дурново — кузина Е. П. Дурново-Эфрон
139
В 1926–1927 гг. Волошиным написаны следующие стихотворения: «Доблесть поэта», «Колдовство», «Дом поэта», «Четверть века».
Много перечитываю, а часто и читаю вновь — старых русских авторов, старых идеологов. Открываю «перлы» замечательные. Кем нужно было быть, чтобы ими зачитываться? То что случилось — должно было случиться неминуемо.
Наткнулся недавно на интересную историческую параллель. При Екатерине II было закрыто из 722 монастырей в Великороссии около 500. Производилось изъятие церковных ценностей, к<отор>ое было поручено бригадирам и унтерам. Делалось это очень грубо — входили в алтари, срывали ризы и пр… Митрополит Новгородский Арсений Мациевский [140] написал письмо царице с оч<ень> лояльным протестом. Он был арестован, закован, переименован в Андрея Враля и заточен в Ревельскую крепость. Тысячи паломников стекались поклониться стенам этой крепости. Митрополит почитался как святой. Обер-прокурором Синода при Ек<атерине> II был назначен бригадир (фамилии не помню) — атеист. [141] Он предложил протестантскую реформу церкви. Ек<атерина>, несмотря на сочувствие этому проэкту — не решалась применить его. Подобное творилось и при Анне Иоанновне. Про великого Петра и говорить нечего.
140
А. Мацеевич — митрополит ростовский и ярославский, последний противник церковной реформы Петра I.
141
Обер-прокурором Святейшего Синода в 1768–1774 гг. был бригадир П. П. Чебышев.
Сообщи мне даты смерти и похорон мамы и папы. Без этого не могу отыскать могил.
Ну Лиленька, до следующего письма. Поправляйся, отдыхай на Псковской земле. Что бы я дал, чтобы побывать на ней.
Дай тебе Бог здоровья и спокойствия. Целую и люблю преданно.
Твой С.
Снимки, о к<отор>ых ты просишь — найду и вышлю.
9 ноября 1927
Дорогая Лиленька,
Бесконечно тронут Вериной присылкой (халва, икра, игрушки) — она растравительна. Мне ничего не нужно присылать — ведь я знаю, как все вы живете. Особенно икра не лезла в рот. Была ли у тебя Ася? [142] Посылаю тебе две Муриных карточки и одну свою. Только боюсь — не дойдут они.
Как Верин адрес и можно ли ей писать?
О себе писать почти нечего. Все это время снимался в кино — вставал в 5, приходил в 8. А вечером еще уроки. Теперь съемки кончились — ищу новых.
142
А. И. Цветаева летом 1927 г. по приглашению М. Горького жила в Сорренто; в сентябре она на две недели приезжала в Париж для свидания с сестрой.
Как здоровье твое? Давно молчишь. Все мои совсем оправились от скарлатины. М<арина> ходит бритая. Аля начала ходить в рисовальную школу и я вспоминаю, глядя на нее, свое детство — Арбат, Юона. [143] Но она раз в десять способнее меня.
Читала ли «5-ый год» Пастернака? [144] Прекрасная вещь — особенно вступление. Только мало кто поймет ее — и у нас и у вас.
До сих пор не был на кладбище! И знаешь, что останавливает? Боюсь, что не найду могилу.
143
К. Ф. Юон — художник.
144
Поэма Б. Пастернака. «Девятьсот пятый год»