Переплет 13

Уолш Хлоя

— Я ожидаю увидеть помпоны и надпись «Я люблю Гибси» неоновыми буквами на твоих сиськах на следующей неделе, когда будет проходить «Школьный Щит», — это все, что мне удалось услышать от Гибси, прежде чем он помахал нам рукой и побежал прочь.

— Извини за него, — сказала Клэр, переводя взгляд с моего лица за мою спину. Ее щеки раскраснелись, глаза блестели. Она потянула за воображаемый пушок на своем школьном джемпере, прежде чем добавить, — Он немного странный.

— Ты ему очень нравишься, — заявила я, благодарная

за то, что она отвлекла меня от моих мыслей.

— Джерарду нравятся все, — ответила она с тяжелым вздохом. — Ну, все у кого есть вагина.

— Я не знаю, Клэр. Похоже, ты ему действительно нравишься, — начала я говорить, но она быстро оборвала меня.

— Ну, я знаю, Шэн, — сказала она, щеки все еще пылали. — Он игрок. Полный гребаный игрок. Он зациклен на чем угодно в юбке, — добавила она. — Они все так делают.

— Они?

— Парни из команды по регби, — объяснила она. — За исключением Хьюи — и, возможно, Патрика.

— О, — я сморщила нос.

— Да, о, — ответила Клэр, поморщившись. — И единственная причина, по которой Джерард ведет себя так со мной, это потому, что я младшая сестра Хьюи, и он знает, что не может меня заполучить. — Вздохнув, она добавила: — Для него это безобидная игра во флирт, которая ничего не значит.

— А как насчет тебя? — Спросила я мягким тоном, — тебе какое дело?

Клэр несколько секунд прикусывала нижнюю губу, прежде чем прошептать:

— Мучение.

Это было все разъяснение, в котором я нуждалась, чтобы подтвердить свои подозрения.

Клэр нравится Джерард — Гибси — или как там его звали.

В тот момент, учитывая недавний всплеск гормонов, разрушающих мою репродуктивную систему, вызванный появлением в моей жизни Джонни Кавана, я могла относиться к своей подруге самым фундаментальным образом.

— Мальчики с красивыми глазами и большими мышцами все портят для девочек, — фыркнула Клэр.

— Да, — слабо согласилась я. — Конечно.

— Какие мы? — Клэр без особого энтузиазма усмехнулась. — Обоим нравится худшее, что может быть для нас.

— Я? — я покачала головой и перешла в режим отрицания. — Мне никто не нравится.

— Да, точно, — усмехнулась Клэр. — Даже не пытайся притворяться, маленькая мисс румянец. Я вижу, как ты смотришь на него.

— Клэр, — я покачала головой и вздохнула. — Ты все выдумываешь.

— О, смотри, — выдохнула она, указывая мне за спину. — Джонни идет сюда.

— Ч — что? — пораженнная, я обернулась и обнаружила, что она лжет.

— Ха, — хихикнула Клэр. — Я так и знала.

— Не смешно, — пробормотала я, похлопывая себя по горящим щекам.

— Не волнуйся, Шэн, — ответила она, понимающе улыбаясь. — Твой секрет в безопасности со мной.

Глава 7. Полуночная синева

Джонни

У

Шэннон Линч были глаза цвета полуночной синевы, которые не выходили из моей головы.

По крайней мере, это самое близкое сравнение, которое получилось найти среди бесчисленных поисковых запросов в Интернете.

Поиск по цветным таблицам сбивал с толку, но не так, как мой испорченный мозг, который, казалось, как заезженная пластинка, завис на повторе.

Любимый трек моего мозга: Шэннон как река с великолепными голубыми глазами, лицом ангела и беспокойным прошлым.

После прочтения ее досье мне потребовалось несколько дней, чтобы переварить содержимое, и еще несколько, прежде чем я нашел в себе силы не ехать в ОШБ и не выбивать дерьмо из хулиганов.

Всю первую неделю после рождественских каникул я беспокоился за девочку, ожидая, вернется ли она в школу завтра.

К тому времени, когда наступила пятница, мой уровень беспокойства был выше крыши, а она так и не вернулась.

Это так беспокоило меня, так что я зашел в офис мистера Туоми, чтобы зарегистрироваться.

Именно там я узнал, что фактически нанес девушке немилосердное сотрясение мозга и что она была дома на постельном режиме до конца недели.

Когда Шэннон вернулась в школу в следующий понедельник, меня вызвали прямо в офис, где сразу же встретили мистер Туоми, мисс Найан, староста третьего года, мистер Кроули, мой староста года, и инкубатор людей, которым была миссис Линч.

Там мне объяснили, что, хотя они знают, что мои действия на поле были случайными, было бы лучше, если бы я держался от нее подальше, чтобы избежать любых будущих инцидентов.

Ее мать также вручила мне пластиковый пакет с моей футболкой внутри, а также пробормотала извинения за то, что толкнула меня в коридоре в тот день — очевидно, пытаясь прикрыть свою задницу за то, что подняла руки на ученика — и проговорила еще одно строгое предупреждение держаться подальше от ее дочери.

Взбешенный тем, что меня загнали в угол из-за дурацкого и ненужного вмешательства — не говоря уже о том, что со мной обошлись как со злодеем за простую ошибку, — я ответил резким: «Никаких гребаных проблем», прежде чем взять свою футболку и вернуться в класс с твердым намерением сделать именно это.

Мне не нужны были такие проблемы в моей жизни.

Мне не нужна была угроза отстранения, нависшая над моей головой. Это спутало мои планы, и не было девушки, ради которой стоило бы подвергать свое будущее опасности.

Следуя правилам, больше ради себя, чем ради нее, я остался в стороне.

Я не разговаривал с ней и не подходил, когда видел ее между уроками или в обеденном зале во время перерыва.

Я держался подальше от этой девушки и осложнений, которые, казалось, следовали за ней.