Переплет 13
Шрифт:
Но как бы я ни был зол, я все равно высматривал ее в коридорах.
Назовите это чрезмерной защитой уязвимой девочки или назовите это как-нибудь по-другому, но я держал ухо востро, когда дело касалось Шэннон Линч, и закрывал все дерьмо, которое могло стать проблемой, следя за тем, чтобы у нее был плавный переход в Томмен.
Однако через пару дней быстро стало ясно, что ей не нужна ничья помощь.
Шэннон нравилось в колледже Томмен.
Учителям она нравилась.
Она нравилась ученикам.
Мне
В этом и была проблема.
Кроме того, у нее были свои маленькие телохранители в виде двух блондинок, которые, казалось, всегда сопровождали ее, куда бы она ни пошла.
Я узнал в одной из двух девушек, которая больше защищала, сестру Хьюи Биггса, блуждающего полузащитника нашей команды и одного из моих самых близких друзей.
Другая блондинка была подружкой Пирса О Нила, другого моего товарища по команде.
Я не мог вспомнить имя девушки Пирса, только помнил, какой чертовски злобной она могла быть со своим языком, и что любой парень в здравом уме должен держаться подальше.
Погрузившись в свою рутину, я попытался игнорировать и забыть о Шэннон, решив сосредоточиться на игре и безразлично реагировать на все отвлекающие факторы вокруг меня — киска была самым опасным видом отвлечения.
Я действительно чертовски старался.
Но потом один из парней упоминал ее в разговоре, или она проходила мимо меня в школьном коридоре, и я возвращался к исходной точке.
Я не мог этого понять и старался не слишком задумываться об этом.
Но это не помешало ей всплывать в каждом разговоре, в котором я участвовал с момента ее прибытия в Томмен.
Парни были придурками, и возраст для большинства из них ничего не значил.
Слишком, блять, много идиотов на моем курсе говорили о ней, думали о ней и строили о ней заговоры, и это сводило меня с ума.
Например, на прошлой неделе я действительно высказал свое разочарование, сказав шокированному столу одноклассников, чтобы они заткнулись, ведь ей всего пятнадцать.
Для них не имело значения, что она была только на третьем курсе, и меня беспокоило, что это имело значение для меня, когда на самом деле не должно было.
Многие третьекурсники тусовались с людьми с четвертого, пятого и, черт возьми, даже с некоторыми шестикурсниками.
Не я.
Никогда я.
В отличие от остальных парней, у которых не было проблем с тем, чтобы трахаться с девушками помоложе, я полностью осознавал возможные последствия.
Я выслушал более чем приличную долю лекций от тренеров и бывших профессионалов о катастрофических последствиях, связанных с тем, что трахаешься не с той девушкой.
И хотя я не особенно гордился своим поведением по отношению к девочкам на протяжении многих лет, все равно подвел черту под всеми, кто моложе меня.
Я знал,
Вот почему эта конкретная девушка так меня бесила.
В ту минуту, когда я увидел ее, что-то сильно ударило в груди.
Что-то незнакомое и сбивающее с толку.
Прошло больше месяца, а я также не мог прийти в себя.
Наступил февраль, а я все еще молча был одержим Шэннон как река.
Мне это не понравилось, и она понравилась мне еще меньше за то, что была единственной причиной моей неуверенности.
Это не имело смысла.
Она была крошечной девочкой — одни конечности и кости. У нее не было никаких изгибов, и я сомневался, что она даже носила лифчик, если быть честным с самим собой.
Видите?
Слишком молода.
Слишком чертовски молода.
Но это не помешало мне искать ее в толпе.
И это не помешало мне смотреть, когда я нашел ее.
Чем больше пытался блокировать ее, тем больше искал.
Пока я не стал бегать взглядом в поисках нее между каждым гребаным уроком.
Иногда я замечал, что она смотрит на меня в ответ.
Она всегда бросала на меня этот ослепительный в свете фар взгляд, прежде чем спрятать лицо.
Я не был уверен, что с этим делать.
Я полностью признал, что у меня была иррациональная реакция на девушку.
Это было ненормально.
Проблема заключалась в том, что я никак не мог взять себя в руки.
Я не мог отключить свой мозг.
Белла являлась еще одной проблемой для меня.
Ее тошнило от того, что она называла «быть ограбленной», и пару недель назад она написала мне, чтобы провести время и разобраться по поводу нашей разлуки.
Я знал, что должен был что-то чувствовать по этому поводу — я спал с девушкой почти восемь месяцев, — но все, что я чувствовал, скорее приравнивалось к опустошению.
Там не было никакой связи, и я устал чувствовать себя использованным.
Это не было похоже на то, что мы встретились, чтобы поболтать или сходить в кино или что — то в этом роде.
Она не хотела этого от меня.
Даже когда я предлагал.
Конечно, не было никаких чувств, и я никогда не был заинтересован в отношениях с ней, но после того, как я провел шесть из восьми месяцев со своим членом внутри нее, я был не против угостить девушку ужином или сводить ее в гребаный фильм.