Переплёт
Шрифт:
Братья Тлара вновь зароптали, но потом всё-таки замолкли, и один из них, похоже, самый умный, осторожный и вменяемый, выступил вперёд, заявив:
– Я, Роршах, сын Шеррока, Сеятель, приношу тебе, Димотрис Нивиаар извинения за неосторожные слова моего отца. Наш Клан признаёт твой супружеский союз с нашим братом Тлароком. Мы улетаем. А ты, Тларок, с этой минуты больше не принадлежишь к нашему Клану. У тебя есть супруг, вот пусть он и заботится о тебе. Прощай.
После этого оставшиеся братья осторожно подняли неподвижное тело Шеррока
====== Глава 21. Переживания, тревоги и ящеры ======
– Я, Роршах, сын Шеррока, Сеятель, приношу тебе, Димотрис Нивиаар, извинения за неосторожные слова моего отца. Наш Клан признаёт твой супружеский союз с нашим братом Тлароком. Мы улетаем. А ты, Тларок, с этой минуты больше не принадлежишь к нашему Клану. У тебя есть супруг, вот пусть он и заботится о тебе. Прощай.
После этого оставшиеся братья осторожно подняли неподвижное тело Шеррока и отправились к своему катеру, ни разу не обернувшись на Тлара. А тот смотрел на своих удаляющихся братьев, и в глазах его стояли слёзы. Но Тлар сумел сдержаться до конца и разрыдался только тогда, когда катер Гормов взлетел.
Димка осторожно обнял Тлара и прижал к себе, а тот всё продолжал всхлипывать.
– Тлар, – неловко повторял Димка, гладя того по псевдоволосам, а те так и льнули к его руке, – Тлар, ну не плачь. Всё хорошо. Теперь ты свободен.
– Да… – всхлипнул в очередной раз Тлар не то с болью, не то с облегчением. – Но мои братья… Они даже не захотели попрощаться со мной… Они даже не обернулись на меня… А ведь они любили меня, когда я был маленьким, я знаю точно, что любили… А сейчас… Сейчас они отреклись от меня… Они считают меня предателем…
– Тише-тише-тише… – продолжал ласково шептать Димка. – Ну, поплачь, поплачь, если хочешь. А твои братья… Я слишком сильно ранил их гордость, но они всё поймут. Они ещё будут искать с тобой встречи, чтобы принести извинения за то, что хотели помешать твоему счастью… твоему выбору.
– Ты правда так думаешь? – поднял на Димку глаза переставший всхлипывать Тлар.
Димка не испытывал такой уверенности, ему отец и братья Тлара казались упёртыми заносчивыми шовинистами, но Тлар выглядел таким несчастным и потерянным, что Димка собрал в голос всю свою уверенность и сказал:
– Да, я правда так думаю. Не плачь больше. Не стоит начинать новую жизнь со слёз. В одном твой брат прав – сейчас я твой супруг и должен заботиться о тебе. И плохой я супруг, если позволю тебе страдать и плакать.
Тлар неуверенно улыбнулся и спросил:
– А что мы будем делать дальше, а, супруг?
– А позвольте мне вмешаться с предложением, – деликатно высказался Нико, который последние пять минут усиленно притворялся деталью пейзажа.
– Ой, – сказал Тлар.
– Прости, мы совсем про тебя забыли, – извиняющимся тоном произнёс Димка.
– Ничего, – улыбнулся Никотрис, – Тлар был расстроен, ты его утешал. Всё нормально.
– Ты прав, – улыбнулся Димка, – лично я зверски проголодался. Идём, Тлар.
– Идём, – согласился краснокожий, который совсем не спешил высвободиться из Димкиных объятий.
– Итак, – заявил Никотрис после вкусного ужина, – ты, Тлар, спросил Димку, как быть дальше. Так вот, сейчас, я считаю, нам нужно отправиться на Найири. Я представлю семье моего нового брата и его супруга.
– Но ведь… ведь Димка не похож на Найя, – растерялся Тлар. – А я так вообще Горм. Как нас примет твоя семья?
– Наша семья, – тихо, но твёрдо произнёс Никотрис. – Наша. И не волнуйся, Тлар, всё будет в порядке. Тем более, что на Димо запечатлелся браслет-симбионт, в нашем обществе это важно и автоматически возведёт его, а значит, и тебя, на самую высокую ступень в нашей иерархии. Никто не посмеет вас оскорбить, никто. К тому же Найя всегда рады вливанию в семьи свежей крови. Такой сильной крови.
– Но ведь ты так настойчиво зовёшь нас на Найири не просто так? – заявил Димка. – Ты сам говорил, что у семьи серьёзные проблемы, связанные с исчезновением отца. И что с ним случилось – до сих пор непонятно.
– Да, – согласился Нико. – Это так. И, знаешь, Димо, мне странно, что ты вырос, ничего не зная об отце. Он совсем не таков, чтобы оставить женщину и ребёнка. Поверь мне, я слишком хорошо его знаю.
– Может быть, он не хотел, чтобы об его измене знала твоя мать, и предпочёл забыть обо всём – и о маме, и обо мне, – вздохнул Димка.
– Понимаешь, Димо, – ответил Никотрис, – мы, Найя, устроены так, что если мать и отец не питают друг к другу тёплых чувств, то дитя просто не появится на свет. И моя мама поняла бы отца, ведь они вместе в браке слишком долго и понимают друг друга с полуслова. Моя мама – замечательная… Она примет и тебя, и Тлара.
– Но я не знаю, какую помощь смогу оказать тебе, – немного неуверенно произнёс Димка.
– Я расскажу тебе обо всём, что ты захочешь узнать, – с готовностью сказал Нико. – И я буду честен с тобой… с вами обоими. Клянусь.
– Хорошо, – вздохнул Димка. – Я полечу с тобой. Но… Но у меня есть одно условие.
– Ты хочешь связаться со своей мамой, – понимающе кивнул Нико.
– Да, – твёрдо сказал Димка. – Моё похищение было внезапным, и хотя потом Борька помог мне связаться с мамой и бабушкой, впоследствии нам так и не удалось сделать этого. Я волнуюсь, как они там. И я… я хочу им помочь, только не знаю, как. Мы очень небогато жили, Нико. Очень.
– Мы непременно навестим твоих родных, Димо. Обещаю, – отозвался Никотрис. – Мне стыдно за то, что мой брат жил в бедности, ведь наша семья очень богата. Ты даже не представляешь, насколько богата. И отец… Он никогда бы не оставил вас в бедности. Тут что-то не то, Димо. Что-то сильно не то.