Переплетение жизненных дорог
Шрифт:
– Только я в очереди стоять не буду, – тут же озадачила она Вовика, и он даже рот приоткрыл от напряжения, лихорадочно соображая, что делать теперь.
– А как же тогда… – начал он новое предложение.
– А ты придумай, как, – деланно капризным голосом перебила она его. – Я завтра вечером свободна, на подкурсы в универ не пойду. Давай в шесть на остановке встретимся, хорошо?
– Хорошо, – сказал чуть прибалдевший Вовик, за которого разом решили все вопросы, но зато поставили почти невыполнимую задачу.
Он брёл домой в приподнято-подавленном состоянии духа, ломая голову над неожиданно свалившейся на него проблемой.
Ровный, монотонный говор очереди вдруг разорвали истошные женские крики. Селиванов, очнувшись от своих тяжёлых раздумий, завертел головой по сторонам, пытаясь понять, что случилось. Две тётки с кошёлками в руках вытаскивали-выталкивали из очереди двух молодых девчонок:
– Вот наглючие нахалки! Влезли сюда, а мы уж второй час стоим!
– Да мне брат очередь занял! Видели, мальчик в синей рубашке здесь стоял?
– Какой брат, какой брат? Не было тут никаких мальчиков! Если и стоял, то где же он щас?
– Он домой прибежал, сказал мне, что очередь уже подходит, он подождать не мог – ему в школу на вторую смену…
– Не знаем мы никаких братьев! У меня самой дитё малое с бабкой слепой дома осталось. Не доглядишь – так квартиру спалят.
– Не стояло тут никаких братьев-сестёр, идите отсюдова, пока милицию не вызвали…
«А это мысль! Если послать кого-то заранее занять очередь, то к нашему с Леной приходу она как раз и подойдёт», – подумал Вовик. Он позвонил в квартиру на этаж ниже, где жил двенадцатилетний Федька. Тот открыл дверь и удивлённо уставился на Селиванова. Вовик начал сразу:
– Кафе «Сказка» в центре знаешь?
– А, это где мороженое вкусное и очередь всегда стоит?
– Да, там. Мороженого хочешь?
– Хочу, – радостно заулыбался Федя и тут же недоверчиво и с немым вопросом во взгляде посмотрел на неожиданного гостя.
– Завтра, часов в пять, поедешь в центр, займёшь очередь, а я к полседьмого подъеду, зайдём в кафе, куплю тебе мороженого, быстро съешь и поедешь домой. Всё понятно?
– А не обдуришь? Там мороженое, я слышал, дорогое…
– Федька, ты совсем дурак, что ли? Мне тебя дурить смысла нет – в одном подъезде живём, может, ещё когда обратиться придётся. Ну так как, договорились?
– Договорились…
Они с Гордеевой подошли даже чуть раньше. Перед ними оставалось ещё несколько человек, и она милостиво согласилась постоять ещё минут пятнадцать, оценив про себя находчивость своего кавалера. Вова взял мороженое плюс всё, что к нему полагалось, и ещё два бокала шампанского. Сегодня в продаже был другой сорт, стоивший не так дорого. Лена, увидев розовую пузырящуюся жидкость в запотевших бокалах, сказала:
– О-о-о, шампанское! – и тут же, оглянувшись вокруг, добавила: – Странно как-то… шампанское есть, а Лёши Хроншина поблизости не наблюдается…
Вовик понял, что она догадалась о занятых у Хрона деньгах, и, не сдержавшись, подколол её:
– Ну всё-то ты знаешь, всё видишь! Что, слишком умная, да?
Она опустила глаза, потупившись, и, часто-часто закивав головой, сказала:
– Да-да, я знаю, есть ЭТО во мне, есть, и сделать с ЭТИМ уже ничего нельзя, ЭТО уже не пройдёт.
Они одновременно громко расхохотались, удостоившись внимания почти всего кафе. Из-за дальнего углового столика
– Ой, это же Светка из 12-й школы! Вместе на подкурсы ходим, тоже на иняз поступает, – сказала Гордеева и помахала ей в ответ.
– Я к тебе позже подойду, – крикнула та.
Разговоры крутились вокруг школьных дел, вышедших на экран фильмов, телепередач, поступления в ВУЗ и всего того, что интересует молодых людей в их возрасте. Обсуждая всё это, Вовик думал о том, что та девочка – Светка – из той школы, где он с Мишаниной подачи боролся за справедливость, зарабатывая при этом деньги, и совсем неплохо было бы узнать, каковы были последствия, и вообще, что об этом народ говорит. Где-то примерно через полчаса Света из 12-й школы подсела к их столику, и они с Леной заговорили о подкурсах, будущем поступлении, общих знакомых и преподавателях. Селиванов никак не мог придумать, как ему перевести разговор на события школьной жизни, но тут Света, как будто вспомнив что-то очень важное, резко сменила тему:
– Ой, Ленка, у нас тут недавно одного мальчика из моего класса чуть хулиганы не убили! Напали возле школы на перемене и избили страшно. Глаз чуть не выбили и челюсть сломали, скорая приезжала, потом милиция, и следователь в школу приходил, спрашивал, кто чего знает или кто что видел случайно.
– Да ты что, Светка, прямо на перемене? Ну совсем хулиганы обнаглели уже… А за что его? Неужели просто так днём взяли и напали?
– Да я точно не знаю, но вообще-то, если честно, то было за что. Он девчонкам проходу не давал, ко всем цеплялся, вот кто-то и пожаловался друзьям или старшим братьям. Только пока найти не могут, кто именно.
– И много их было? – спросил Вовик, внутренне похолодев.
– Мальчишки говорят, что двое. Они за ними погнались, но те проходными дворами убежали.
– Наверное, здоровые пацаны были, раз челюсть сломали?
– Один, говорят, здоровый, в чёрных очках, а второй – обычный, как все…
«Прав был Мишаня, – подумал Вовик, – никто ничего толком не понял, хотя все рядом стояли. Только очки и запомнили. А коробочки-то действительно сработали. Как он всё продумал, так и получилось. Надо не забыть ему завтра позвонить, он просил пару раз в неделю это делать, может, надо будет опять где-нибудь за справедливость побороться…»
Они вместе вышли из кафе, и на улице к ним подошли двое ребят – приятели Светы, то ли студенты-первокурсники, то ли десятиклассники. Они ждали её всё это время, пока она болтала с Леной и Селивановым. Света представила их своим друзьям, и парни, едва поздоровавшись с Вовиком, уставились на Гордееву, откровенно разглядывая её с ног до головы.
Увидев это, Света дёрнула за рукав одного из них и сказала:
– Са-а-аша, очни-ись, мы в кино опоздааем.
На что тот, как бы действительно очнувшись, перевёл взгляд на Вовика, и тот увидел в его глазах немой вопрос: «А ты что здесь делаешь? Не Ален Делон, ни одной фирменной шмотки – и с такой красавицей ходишь?» Второй тоже оторвал взгляд от Лены и посмотрел на Вовика подобным же образом. Мальчики были в «фирме» с ног до головы, и это придавало им чувство уверенности в своих суждениях и наглости в действиях. Этот, второй (его звали, кажется, Женя), неожиданно взял Гордееву за руку и проникновенным бархатным голосом, заглядывая в глаза, сказал: