Переплетение жизненных дорог
Шрифт:
– Тут рядом общежитие строительного техникума, может, этот парень оттуда?
– Да там одна деревня учится. Откуда у этих чертей такой прикид фирменный, а? Нет, он точно из 9-го или 10-го, из фарцов или спекуль. А может, предки упакованные, так это ещё лучше…
– Почему лучше? – спросил Серёжа.
– Его предков мы на бабки выставим. Он, падла, Кудю по руке пером чикнул ни за что ни про что. Тот обознался, его за другого принял и по плечу похлопал, а эта сука давай его сразу на куски строгать безжалостно. И теперь простой рабочий парень рискует без руки остаться и в строительстве
Пока он говорил, Вовик присмотрелся к нему внимательнее. Высокий, худощавый, на несколько лет старше, жилистый, под рубашкой угадывалось гибкое сильное тело, руки в татуировках. Он весь производил впечатление сгустка злой, отрицательной энергии, направленной на подавление и подчинение тех, кто рядом. «Такой глотку перережет и глазом не моргнёт, – подумал Вовик. – Не то что я… лежачего ударить не смог…» Тут он заметил, как из ворот школы вышел Лёша с двумя девочками, оглянулся по сторонам и, увидев их на другой стороне, уже сделал движение, чтобы перейти дорогу, но вдруг, изменившись в лице, резко повернулся и быстро направился вниз по улице.
Серый с Вовиком заметили это и, переглянувшись, вздохнули с облегчением – пронесло… Они постояли ещё немного, обмениваясь ничего не значащими фразами и, наконец, Лёнька сказал:
– Ну шо, Гена, надо валить отсюда, больше никто не выходит.
– Да, Кудя, погнали. На этой неделе ещё подскочим. Толяна подгоним на опознание, чувствую, из этой он школы, больше неоткуда ему взяться. Нет тут больше ничего вокруг, а фарцы центровые к нам редко залетают и перьями по сторонам так сразу не машут.
– Слышь, Шершень, займи рупь на пиво, с зарплаты отдам, – улыбаясь, сказал Лёнька.
– У меня нету… – растерянно ответил Серёжа.
– А ну подыми руки, я в карманах посотрю, – сказал тот, придвигаясь вплотную.
«Ну и что теперь делать? – подумал Вовик. – Лёньку я вырублю, тут нет вопросов, а Гена этот и порезать может. А если даже он без ножа сейчас, то что, нам с Шершнем школу потом бросать, или как? Если я сейчас махаться начну, они от нас уже не отцепятся…»
– У меня есть рубль, могу одолжить, – сказал он.
Лёнька удивлённо посмотрел на Селиванова – видно, он не привык, чтобы кто-то просто так, по доброй воле, отдавал деньги. Он был уверен, что их надо или отнять силой, или украсть. Украсть было даже предпочтительнее – безопасней и тише, меньше вероятность нарваться. Вместе с удивлением в глазах мелькнула досада – эх, лишили удовольствия лишний раз залезть в чужой карман. Он быстро цапнул рубль у Вовика из пальцев и, прищурившись, спросил:
– А может, у тебя ещё найдётся?
– Больше нет.
– Дай я в карманах посотрю, – и сделал движение в его сторону.
Но Вовик быстро отступил назад, став в стойку, чуть приподняв руки. При этом он жёстко посмотрел противнику в глаза, как бы предупреждая: ещё шаг – и будет плохо. Лёнька остановился в нерешительности, почувствовав перед собой сильного и умелого противника, оглянулся на Гену, ища у него поддержки.
– Осади, Кудя, не трогай их, пацаны нам помогут этого фраера найти. Поможете, пацаны?
– Да, да, конечно, поможем, – закивали головами Шершень и Вовик почти одновременно.
– Вот и хорошо, мы, может, завтра уже с Толяном подрулим, а вы пока в уме прикиньте, кого сегодня в школе не было (может, болеет или прогулял просто). И девчонок у вас тут красивых много, завтра-послезавтра ещё посмотрим, может, познакомите, с кем скажем. Ну всё, до встречи.
Ребята нашли работающий телефон-автомат, и Шершень позвонил Хрону. Лёшкин дед долго кричал ему куда-то вглубь квартиры, и, наконец, Лёха взял трубку. Они договорились сейчас подскочить к нему домой. По дороге Вовик спросил, не знает ли Серый этого Гену, и тот рассказал, что узнал его – один раз видел до этого.
– Это Генка Копьё. То ли у него фамилия подобная, то ли кличка такая, потому что он весь заострённый какой-то. У матери в салоне одна из парикмахеров недалеко от них живёт, так он с её дочкой встречался, они и жениться вроде собирались. А скоро у ней квартиру обчистили, да так грамотно, что ясно было: это работа кого-то из своих, кто в доме бывал и знал, где что лежит. Вскоре после этого Генка эту девочку бросил и вроде куда-то уехал. Я слышал, как мать с тётей Наташей на кухне разговаривала. Так мать ещё случай напомнила, когда он к ним в парикмахерскую стричься приходил и у них из всех сумок деньги пропали. Она вспомнила, как он в туалет ходил через комнату, где вещи лежали. Но тогда на него никто и подумать не мог, одна она на это внимание обратила. Так что парень он опасный, похуже Лёньки будет…
Уже у Лёши дома ребята обрисовали ситуацию, рассказав о том, что его ищут. И если придёт Толян, то он его узнает, даже несмотря на стрижку и переодевание. Вовик рассказал, что он видел, как Лёха резанул Кудю по руке, и они начали все вместе думать, как ему выкрутиться из всего этого. Просидев почти час и так ничего не придумав, остановились на том, что Лёша постарается в ближайшие дни выходить из школы через чёрный ход, а там будет видно. Селиванов также напомнил, что ему нужны джинсы и фирменная рубашка, и было бы неплохо, если бы Лёха этим занялся вплотную. Хрон сказал, что сегодня они могут подойти к человеку домой, потому что тот должен был привезти новую партию товара и можно ещё успеть, пока всё не ушло. У Вовика была сегодня тренировка, и они договорились встретиться вечером.
Входную дверь Костя открыл не сразу. Вовику показалось, что тот внимательно, не меньше минуты, рассматривал его в глазок. Это и понятно: при таком денежном бизнесе лучше было лишний раз поберечься. Сразу вспомнился свой недавний непрошенный визит в чужую квартиру. Судя по длинному коридору, квартира была большая, но Серый сразу подтолкнул Селиванова к ближайшей комнате. Сразу стало ясно, что он здесь частый гость.
– Тебе какой сайз? – спросил хозяин.
– Я не знаю, я никогда не покупал…