Переплетенный
Шрифт:
Великолепно.
«Виктория вытащит тебя отсюда», — сказал Элайджа.
Он расслабился. Сегодня вечером он не будет беспокоиться о встрече с ведьмами или о том, что может потерять Калеба. Сегодня он представится отцу Виктории и освободит ее от глупой помолвки.
— Скажи Дэну, что я заболел, что подхватил от тебя инфекцию, — попросил он. — Скажи ему, что тебе пришлось помочь мне добраться до кровати.
— Если меня поймают на лжи…
— Не поймают. Клянусь.
Шеннон еще секунду колебался, прежде чем кивнуть
В его окно со стуком ударили камни. С ускоренным сердцебиением он шагнул к нему и всмотрелся. В нескольких футах от него стояла Виктория, блистая в лунном свете. При виде ее он задержал дыхание. Ее волосы отдавали синевой, часть их была уложена на макушке, остальные вились по спине. Она была одета в платье из синего бархата, которое обтягивало грудь и талию и свободно струилось вокруг лодыжек. Босоножки открывали вид на сверкающие розовые ногти на ногах.
Девица в беде и рыцарь в сияющих доспехах, подумал он и ухмыльнулся.
Он перелез через окно, удивительно проворно для кого-то в кольчуге, и присоединился к ней. Обычно она бы поцеловала его в знак приветствия или он поцеловал бы ее, но сейчас они просто неуверенно всматривались друг в друга. Когда она рассказала о том, кто Дмитрий ей на самом деле, они частично растеряли свою непринужденность, и ему это не нравилось.
Наконец, он сказал:
— Прекрасно выглядишь.
— Спасибо. Ты выглядишь… съедобно.
С точки зрения вампира высшая оценка.
— У тебя жажда?
Она облизнула губы.
— С тобой — всегда.
— Тогда пей.
Ее взгляд упал на его шею, и глубокая тоска отразилась в ее кристально чистых глазах. На прошлой неделе он кормил ее досыта.
— Не сегодня. Сегодня тебе понадобится твоя сила. И моя, — сказала она, подняв руку с опаловым кольцом.
Он выставил свои руки.
— Не режь себя. Мне невыносима твоя боль.
«Прими ее предложение, Эйден», — произнес Элайджа. — «У меня такое чувство, что оно тебе пригодится».
— Эйден… — начала Виктория.
— Нет, — ответил он им обоим. Даже если ему будет нужна ее сила, чтобы пережить эту ночь, он не может позволить ей причинить себе боль подобно этой.
Медленно она опустила руку, ее глаза сузились.
— Я могла бы заставить тебя, ты знаешь.
— Но не станешь, — сказал он уверенно.
Прошла минута. Она удрученно вздохнула, гнев утих.
— Но я не стану. Даже для твоей же пользы.
— Все будет хорошо. — Он надеялся. Он потянулся и пригладил ее волосы, на ощупь они были шелковистыми. — Вот увидишь.
— Ох, Эйден, — сказала она прерывисто,
Единственное утешение, которое он мог предложить ей, было:
— Я никогда не перестану желать тебя. Мы найдем способ быть вместе.
Она хотела верить ему, он знал это, но она ничего не ответила.
— Столько всего идет не так, как надо, и все одновременно. Сначала ведьмы. Теперь еще и фея разговаривает с Дэном, — сказала она, взяла его за руку и повела к главному дому. — Идем, я покажу.
Они дошли до кухни, и он всмотрелся в окно. К счастью, было темно снаружи и хорошо освещено внутри. Можно было все ясно видеть и при этом оставаться незамеченным самому. Дэн представлял парней высокому, мускулистому человеку с серебристо-белыми волосами, стоящему спиной к Эйдену.
— Это, видимо, новый попечитель.
— Сдается мне, старый попечитель решил внезапно переехать?
— Да. Как ты узнала?
— Стандартная схема работы у фей. Из-за него я не смогу внушить Дэну отпустить тебя на вечеринку. Фей нападет на меня, я наброшусь на него, мы не сможем удержаться. Наши виды слишком ненавидят друг друга. Мы можем ранить друг друга.
— Как думаешь, чего он хочет от Дэна?
— Возможно, он последовал за твоей энергией. Видимо, он не знает, кто из парней призвал его вид, или почему.
— Такой беспорядок. Я хочу… — Его голос резко оборвался, когда фей повернулся, всматриваясь в окно.
Эйден и Виктория нырнули вниз, но он успел увидеть блеск изумрудно-зеленых глаз, лицо, настолько совершенное, что, должно быть, ангелы пели, празднуя его создание, и слегка заостренные уши.
— Пошли, — произнесла Виктория.
— Я не могу оставить их с феей. Я не забыл, ты рассказывала, что под их красотой скрывается зло.
— Феи злы. По отношению к вампирам. Как я говорила раньше, они считают себя защитниками человечества, а вампиры губят его. Поэтому они так ненавидят нас.
— Так ребята будут в безопасности?
— Вне всякого сомнения. Если человеку и нужно беспокоиться, так это тогда, когда фея думает, что на него посягают. Превыше всего они ценят силу. И тебя они не поймут. В тебе они увидят угрозу. Но в остальных — нет.
Тогда ладно. Они пошли прочь, обогнули дом и вышли к дороге. Эйден разберется с Дэном позже в случае необходимости.
— Есть что-то такое, что я должен знать о твоем папе? Какие-нибудь обычаи или ритуалы, которые я могу нарушить, тем самым подписав себе смертный приговор? — Как ножевое ранение, подумал он, вспоминая видение Элайджи.
Она накрутила завиток на палец.
— Его все почитают, поэтому поклонись, когда тебя представят ему. Не говори с ним, пока он не задаст тебе вопрос, и не смотри ему прямо в глаза. Он может расценить это как вызов. Поверь, ты не захочешь бросить ему вызов. На земле нет более жестокого существа.