Переполох в Тридевятом, или Как женить Кощея
Шрифт:
Глава 27
Кощей.
— Э-э, хозяин, — снова протянуло зеркало, как только за Серафимой закрылась дверь.
— Чего тебе? — пропыхтел Кощей, лениво поворачивая голову в сторону своего собеседника.
— Ты бы покрывало-то с меня снял, что ли, а то неудобно так через ткань общаться с тобой.
Кощей взмахнул рукой, и покрывало тут же слетело с зеркала.
— Ну, говори, чего хотел. —
Слишком сытный обед подействовал на него усыпляюще.
— Ты зачем столько съел, скажи на милость? — поинтересовалось отражение, уперев руки в бока.
— Не знаю. — пожал плечами Кощей, поглаживая вздувшееся пузо.
— Странно это все как-то. Ты ведь никогда в своей жизни за раз столько не съедал, а тут… Стоило только Серафиме сказать, чтобы ты садился и ел, как ты тут же подчинился и… Получилось то, что мы сейчас наблюдаем — объевшийся до отвала Кощей и сбежавшая от него Серафима. — зеркало покачало головой. — Ощущение, что это не ты ее опоил зельем подчинения, а она тебя.
— Не говори глупостей, Ядвига сварила зелье именно для Симы, чтоб она стала подчиняться, а не я. Серафима зелье выпила? Выпила. На меня оно никак не повлияет, а вот на нее… Завтра она будет подчиняться мне беспрекословно! — довольно улыбнувшись, произнес мужчина. — Она будет делать все, что я ей прикажу. Будет нужно, ноги мне вымоет, прикажу, все комнату так отдраит, что она сверкать будет даже в темноте, а прикажу, так сама меня поцелует и еще попросит.
— Ох, что-то предчувствие у меня нехорошее, — засомневалось отражение. — Чует мое сердце, что подвох тут какой-то.
— Не нагнетай. — отмахнулся Кощей. — Не нужно ничего придумывать. Ядвига не посмела бы ослушаться моего приказа — слишком уж она жаждала тех яблочек, что я ей дал в обмен на это уникальное зелье.
— Ну, как знаешь, но попомни мои слова: аукнется это зелье тебе так, как тебе и не снилось, Кощеюшка. Чует мое стеклянное сердце, что Ядвига против тебя пошла и на сторону Серафимы встала. Вспомни, как ты обидел старуху, а ведь она клялась, что придет день, когда отомстит тебе за тот позор, на который ты ее обрек.
— Да ну, как скажешь тоже, да она уже сто лет, как забыла об этом. — хмыкнул Кощей, снова зевнув. — Все, хватит уже говорить про эту старуху страшную, надоело. Лучше давай узнаем, что Горыныч в письме своем настрочил. Он ведь никогда ранее мне их не присылал.
— Я бы на твоем месте это дело так просто на самотек не спускал. Это я про Ядвигу и зелье, что она приготовила, но ты же у нас самый умный и великий, — сыронизировало отражение, скорчив недовольную гримасу. — Ладно, давай уже, открывай письмо. Самому любопытно, что там Змей тебе прислал.
Мужчина взял со стола небольшой
«Приветствую тебя, Кощей.
Пишу не праздности ради, а дела для. Возникло у меня к тебе дело неотложное, да столь важное, что надобно лично с тобой встретиться. К тебе
не полечу — людей напугаю, так что жду тебя в своем замке. Будем разговоры говорить, да думы думать, как нам быть, и как в накладе обоим не остаться.
С почтением, Змей Горыныч.»
— Вот ведь умеет он сказать так, что, вроде, ничего и не сказал, но заинтриговал так, что и правда теперь узнать захотелось, что же ему понадобилось. — почесав подбородок, произнес Кощей.
— Будет договариваться о том, как бы твою новую кухарку умыкнуть! — хохотнуло отражение.
— Не-е-е, это вряд ли, захотел бы, уже умыкнул — ему не впервой. Тут что-то другое, никак не связанное с моей нынешней кухаркой.
— Вот честно. Я буду долго смеяться, если он тебя к себе пригласил именно из-за этого. — не унималось зеркало, хохоча.
— Да ну тебя, не будет он по таким глупостям меня к себе звать! — начал уже злиться Кощей. — Он никогда мне писем прежде не писал, а значит, нужно и правда что-то серьезное обсудить.
— Ну-ну, — скептически хмыкнуло отражение, улыбаясь лишь одним уголком губ. — Потом только не забудь рассказать, для чего он на самом деле тебя к себе звал.
Мужчина лишь отмахнулся от него и, встав со своего стула-трона, пошел собираться в дорогу — путь до замка Горыныча не близкий, поэтому выдвигаться нужно, как можно быстрее.
Буквально через полчаса Кощей уже гордо восседал на помолодевшей лошади, выезжая за ворота своего замка, и даже не подозревая, что за его отъездом наблюдает ну о-о-очень довольная Серафима. Кажется, зелье Ядвиги уже начало действовать!
Едва солнце закатилось за горизонт и не виден уж стал далёкий силуэт самого ужасного из ужасных злодеев, как две шкодливые фигурки решили крадучись пробраться в его покои.
— Разве можно пробираться в комнату хозяина, когда его нет в замке? — прозвучал один голос.
— Брось, разве тебе никогда не приходилось бывать в чужой комнате? — ответил ему другой. — К тому же, на долго мы не задержимся, только одним глазочком посмотрим и всё. Я тебя уверяю — не пожалеешь!
— Слушай, Леопольдыч, ты это… уверен? Если Кощей прознает, что в его отсутствие мы приходили в его опочивальню, боюсь, нам могут всыпать по первое число.
— Так кто ж ему скажет-то? — спросил кот, вальяжно вышагивая по тёмной комнате. — Не понимаю, зачем всё время держать окна зашторенными? Темень такая, что хоть глаз коли…