«Переполох» в затерянном городе

Сдобберг Дина

— Вместо счастливой жизни, мать Криса попала под домашний арест до самых родов. А после того, как родился мальчик, она получила от Симона только месячное содержание. Небольшая сумма, которую выплачивал поверенный раз в месяц, когда приезжал и проверял ребёнка. Симон Дерк ждал, проявится ли ипостась. Признавать ребёнка без зверя он не собирался. — Продолжила историю Алисия. — Но я знала о том, кем была мать Криса, и опасалась, что она не сможет вернуться к нормальной жизни. Да и поверенный не внушал мне доверия. Мне казалось подобное отношение к своему ребёнку со стороны мужа чудовищным. Да и мой собственный сын мог оказаться в тех же условиях, если бы у него вдруг не проснулся зверь. И тогда я набралась смелости на ещё один разговор с мужем. Мой брак с Симоном Дерком рухнул именно в тот вечер. Молодая и наивная, до того разговора я ещё надеялась, что однажды муж начнёт меня уважать. Но он растоптал эти надежды. Более того, он покусился на то, что мне моментально стало дороже

даже собственной жизни. Симон пригрозил мне, что если я продолжу "нытьё о грязных ублюдках" или позволю себе хоть раз попытаться замусорить голову его наследника всяким бредом, то сына я не увижу больше никогда. Он отправит его в корпус-интернат, где рос сам, и где его сыну привьют правильные ценности и взгляды. Мне понадобилось ещё полгода, чтобы осмелеть и хотя бы навестить Кевина. Так сложилось, что я увидела поверенного мужа, и вынужденная прятаться, узнала, где живёт бывшая любовница мужа с годовалым тогда уже сыном. От красавицы, с видом победительницы вошедшей в наш дом полтора года назад, не осталось и следа. Она шла проторенной дорожкой всех блошек. О ребёнке она и не вспоминала, его из жалости подкармливали соседи. Какой там зверь, там рёбра наружу торчали. Решение мне подсказали моя сестра, у которой не проснулся зверь, и которая давно ушла из семьи, сохранив отношения только со мной, и дедушка с бабушкой Кевина. Это кстати её дом. За доброе сердце её многие считали сумасшедшей, но тогда, она через своих знакомых, смогла устроить визит попечительниц Лоусона домой к Крису. На самом деле, сборище сварливых маразматичек, от которых никакого толку! Но тогда они точно сделали благое дело. Мать Криса ждали несколько дней, но она так и не вернулась после последнего получения денег. Тогда сестра смогла устроить так, что опеку приняла на себя семья Кевина. Их небольшой доход, те деньги, что могла собрать я, и двойное содержание на мальчишек, помогли им жить не думая, как и на что содержать дом, мальчиков и себя. Да и я стала вести себя в понимании мужа хорошо, так что сумма "на булавки" увеличилась. Как зовут мальчика, мы не знали. Спрашивать у Симона я не решилась. Поэтому и назвала его Кристианом. Артура же и вовсе просто подкинули на порог нашего дома с документами. Его отец сразу и сам отвёз домой к Кевину, даже не спросив согласия стариков. Но тем, было уже не привыкать. Да и вторая их дочь была при мелких мальчишках няней, за что получала зарплату.

— А мне жизнь подарила мама. — После слов Алекса, Лорвин чуть не выронил чашку из рук.

— В смысле? — осторожно уточнил тигр.

— Его мать пришла сразу ко мне, с требованием дать ей денег на то, чтобы избавиться от нежеланного ребёнка. А я предложила ей хорошую сумму за то, что она выносит его и родит. Купила год её жизни. Моих родителей тогда не стало, и я могла распоряжаться своей выделенной долей наследства. — Алисия взлохматила блондинистую шевелюру приёмного сына. — А после рождения, его забрала сестра, сюда. Несколько лет я жила относительно спокойно. А потом мать Алекса решила подзаработать ещё раз. И пришла требовать денег за сына, только уже к Симону. Так он и узнал про Алекса. С тех пор я превратилась в тень в собственном доме. Находиться с сыном я могла только в присутствии мужа или воспитателей Лорвина, которых нанял Симон. Я могла только смотреть, как Дерк уродует моего сына, растит из него чудовище, точную копию самого себя! И ничего не могла изменить, ничего. Были разные мысли. И те, что говорили, мол, не лезла бы к чужим детям, не потеряла бы своего ребёнка. Но мальчики, которых я приняла всем сердцем, не смотря на то, что они были результатом измен моего собственного мужа, стали моим утешением и поддержкой, в те дни, когда я узнавала об очередной выходке Лорвина. В какой-то момент, я просто потеряла надежду на то, что в моем сыне осталось хоть что-то достойное уважения. Только Симон с гордостью и самодовольством рассказывал, с кем дружит его сын, в какой компании развлекается, и что в нем нет моей "низкородной сентиментальности". Мол, его сын понимает, какое положение он занимает, и свое место в обществе.

— А Лорвин у нас старался, папочкина отрада! Чтоб папаша ещё больше раздувался от гордости за сына-гадёныша! — зло взглянул на Лорвина Алекс. — А мама плакала! Приходила сюда, утыкалась в колени своей сестре и плакала навзрыд. И мы никак не могли её успокоить! Я на флот ушёл, чтобы тебя не прибить ненароком. Хоть ты и засранец редкой масти, но мама тебя любит, и её расстраивать я не хотел!

— Сестра меня успокаивала, говорила, что однажды, доброе сердце станет сильнее привитого отцом, нужно просто подождать, когда выпадет шанс. — Уже не скрывала слёз от воспоминаний Алисия. — Она и этот дом тебе оставила, потому что была уверена, что однажды тебе понадобиться крыша над головой.

Лорвин не выдержал, он не знал что сказать, и надо ли говорить. Просто поддавшись порыву, оказался на коленях рядом с матерью и, обхватив её ноги, подставил голову под ласку материнских рук.

— Прости… — только и мог прошептать он, и почувствовал, как его обнимают и лёгкий поцелуй в макушку.

— Теперь понимаешь,

как я рада встретить твою девочку? — произнесла Алисия. — Я когда прочитала в газетах, боялась поверить, спугнуть тот самый единственный шанс. Она ведь действительно тебя спасла от яда, только куда сильнее того, что попал в твою кровь. Вивьен, можно я тебя обниму?

Вивьен, которая сама еле сдерживала слёзы, молча кивнула, и с улыбкой обняла такую хрупкую, беззащитную и такую сильную женщину.

— Ну, а потом, когда отец заявился в мою контору со своим чудесным предложением принять его фамилию и стать "законным сыном и войти в высшее общество Лоусона", я выкинул его за порог и бегом рванул к маме. Даже и не представляя, как она пережила, что её муж отрекся от единственного сына и фактически выгнал из дома. Представить, что папочкин баловень и любимчик сможет жить самостоятельно, а не окажется голодающим в подворотне, я и сейчас не могу. — Продолжил Кевин. — Но и тут этот шельмец приземлился на четыре лапы. А то я уже думал, куда этого папашиного птенчика пристраивать.

— Не переживай. Я если что, договорился. Матросом, на корабль. Там мичман из него быстро всю дурь о собственной исключительности выведет. Враз научится ценить взаимовыручку и равенство! — всё ещё пыхтел рассерженным ёжиком Алекс.

— А отцу ты кулаками про равенство и взаимовыручку рассказывал? — поинтересовался Лорвин.

— Он прилетел и начал обвинять маму в том, что это её "поганая кровь" в тебе заиграла, когда ты решил всяких трущобных девок спасать. Это его слова. — Ответил на рык Лорвина Алекс. — А мама уточнила, правда ли что её сын, ты то-есть, отказался от наследства, выбрав свою невесту. Папаша начал орать, что ты ему больше не сын, раз предпочел всяких блошек, отцовской воле и благополучию семьи. Мол, он выберет из четверых оставшихся достойного наследника. А я как раз пришёл вернуть ему те деньги, что он выплатил на моё содержание за одиннадцать лет с того момента, как узнал обо мне, и до тех пор, пока я на флот не ушел. Как раз накопил. Ещё и за Артура вернуть получалось. Теперь-то моей зарплаты хватит, чтоб брат нормально рос, а не на подачки этого блудливого кошака. Когда он это услышал, то чуть желчью не захлебнулся. А тут и мама ему сказала, что не видит больше смысла носить его фамилию. У нее, мол, четыре сына Ледерк, а один скоро вообще Льером станет, так что она уходит, и будет обращаться в магистрат за расторжением брака.

— Такой визг поднялся, словно ему разом все яйца прищемило! Ой, прости, ма! — смутился Артур. — Мол, она хочет его совсем опозорить, он вроде как потом не сможет в обществе появляться, да как она смеет смешивать его имя с грязью. Мол, такие сплетни пойдут и пересуды. Такой урон по репутации! Как же! Короче, чтоб сидела и улыбалась, и не вздумала вякнуть без разрешения. Это он при Алексе сказал. Явно с головой беда на старости лет. Алекс попросил Кевина и Криса проводить маму, а сам остался объяснять папаше, кто он такой есть, куда может пойти, что там сделать и куда засунуть своё наследство, фамилию и поганый язык. И что с ним будет, если он ещё хоть раз осмелится пасть раскрыть в сторону мамы. Короче, выходные у папеньки так себе, не задались.

— Зато у меня выходные выдались прекрасными! — рассмеялась Алисия, пока ещё Дерк. — Осталось выполнить одну маленькую прихоть! Хочу найти себе работу. Только вот я ничего не умею и образования у меня никакого.

— Зачем? Мам, неужели ты сомневаешься, что мы сможем тебя обеспечить? — удивился Крис.

— Ни секунды. Но это такой шаг вперёд, лично для меня. — Успокоила парней Алисия.

— Да, миссис Квик, то есть Коган, говорит, что женщина состоялась, когда у неё есть ребёнок и независимый от родственников, мужа и прочих любовников доход, позволяющий ей комфортно и достойно жить. — Вспомнила Вивьен, и вдруг счастливо заулыбалась. — А вы читать любите? Книги?

— О! Долгое время они были моей единственной радостью и слабостью. — Ответила ей Алисия, заинтересовавшись. — А что?

— У нас в академию нужен второй библиотекарь. Особого образования там не нужно, главное уважительное отношения к фолиантам, остальному научат. — Предложила Вивьен. — А как сотруднику академии, вам и жильё положено. Можно в преподавательском корпусе, а можно и к нам. У нас много комнат пустует. Правда немножко шумно, зато грустить будет некогда. Можно с миссис Малисентой поговорить, она сама вопрос с ректором решит. Вот прям в понедельник, когда чиновник придёт регистрировать нас с Лорвином. Вы же придёте, да?

— А нас приглашают? — спросил Алекс, глядя при этом почему-то на Лорвина.

— Да! — без сомнений и раздумий ответил тот. — Я буду очень рад вас всех видеть в этот день.

— Какой говоришь у тебя зверь? — спросил у улыбающейся Вивьен Кевин.

— Рысь. — Ответила она.

— Да? А точно не лиса? — уточнил самый старший из братьев Ледерк.

Заверив, что оставаться в этом доме все могут сколько угодно, и никто никого не выгоняет, Лорвин и Вивьен простились с вновь обретёнными родственниками. Вивьен только задержалась, чтобы переодеться. Её появление в форме для патрулирования было встречено одобрительным гулом братьев и заинтересованным взглядом матери жениха.