Перепутье
Шрифт:
Через минуту в гостиную вошёл хозяин и, улыбаясь, пожал руку гостю, а потом, окинув взглядом Олю, сказал. – Теперь понятно, Марат! Что ж, забирай, но только так, чтобы шкуру не попортил, а то потом придётся твою испортить, сам понимаешь!
– Ты чо мне угрожаешь, Клещ? – недовольно произнёс Марат, посмотрев на хозяина борделя.
– Маратик, не наглей, у тебя свой бизнес, свой авторитет, а в мой не советую совать нос! Короче, берёшь, только потом придётся ответить! – перестав улыбаться, бросил хозяин борделя и, посмотрев на остальных, вышел из гостиной.
– Совсем оборзели барыги! – сплюнув на
Он взял онемевшую от страха девушку за руку и повёл её по длинному коридору в другое крыло здания. Поднявшись на третий этаж шикарного отеля, он открыл перед девушкой дверь в номер и, пропустив её внутрь, закрыл за собой, повернув ключ в замке. Оля оказалась в прекрасном номере люкс, с двумя большими комнатами, огромным санузлом и необходимым оборудованием, включая холодильник, телевизор и прочие мелочи. Возле кожаного дивана блистающего своей белизной стоял небольшой столик, на котором расположились бутылка виски и бутылка французского шампанского, а также полная ваза южных фруктов. Рядом с вазой лежала открытая коробка шоколадных конфет.
– Ну, что, красавица, располагайся! Ты, Пчёлка, не кипишуй, наглеть не буду, но и ты, пожалуйста, веди себя прилично, а то я твою изумительную головку просто откручу, за ущерб хозяину заплачу! Во как, даже стихами с тобой заговорил! – сказал он и засмеялся.
Сняв пиджак и, бросив его на спинку кресла, он обнял Олю за талию и слегка прижал девушку к себе. Она вся дрожала от страха, а слёзы готовы уже были вырваться наружу. Какими-то невероятными усилиями она пыталась их сдерживать и ей это удавалось.
– Ну, чего ты такая напряжённая, девочка? Расслабься, резать тебя никто не собирается, просто посидим, немного позанимаемся сексом, да переспим вместе, скучно ведь без женщины спать одному! – продолжая улыбаться, произнёс тихо Марат, заглядывая ей в глаза.
Потом он нежно поцеловал её в губы и, усадив на диван, сел с ней рядом. Взяв бутылку шампанского, он умело открыл её и, разлив шипящий напиток по огромным фужерам, передал ей один, а другой взял себе.
– Давай, Пчёлка, чокнемся, выпьем, да займёмся делом! – сказал он серьёзно, перестав улыбаться и, отпив пару глотков, поставил свой фужер на столик.
Оля тоже сделала несколько глотков и сразу почувствовала какой-то прилив, который тут же ударил ей в голову. Она никогда не пила такого шампанского, чтобы так резко оно ударяло в голову.
Посмотрев на Марата, она поставила фужер на стол и, опустив голову, боясь посмотреть ему в глаза, тяжело вздохнула и тихо заплакала.
– О, нет, я так с тобой не договаривался, красавица! – воскликнул клиент и, подняв её голову за подбородок, сказал. – Давай так, или ты со мной, или я отправлю тебя обратно, без работы ты не останешься, уж поверь, только та работа уже будет другой!
– Извините! – тихо произнесла Оля и, повернувшись к нему, поцеловала его в губы, отчего он расхохотался и, поднявшись с дивана, стал ходить по комнате, продолжая смеяться.
– Пчёлка, да ты клад, честное слово! Где Клещ тебя откопал такую? – спросил он, остановившись перед девушкой, которая тоже поднялась с дивана, глядя растерянно на
– Маратик, извините меня, но я правда никогда этим не занималась! Да, у меня был парень, который в любви мне признавался, я от него забеременела, родила мальчика, а он, козёл, бросил нас и куда-то слинял! Да Бог с ним! Мне потом помогла одна женщина, приняла меня на своей квартире, предоставив мне с сыночком отдельную комнатку, там я и жила несколько дней! Потом она устроила меня в депо на работу, в диспетчерскую, там можно было с мальчиком находиться, чтобы его кормить, но, когда я в первый раз шла на эту самую работу, меня два сотрудника милиции затолкали с мальчиком в машину и привезли сюда! Наш хозяин про ребёнка не захотел, и слушать, эти менты его и забрали у меня! Куда они его дели, я не знаю, но только я оказалась здесь, а ребёнка лишилась! – сказала она на одном дыхании, сама не понимая, как это произошло.
– Ты это серьёзно, девочка, сейчас всё рассказала, или, чтобы меня развести? – спросил он, строго заглядывая в её глаза, наполненные слезами.
– Господи! – воскликнула Оля и, опустившись перед ним на колени, обхватила его ноги руками. – Да как же можно такие вещи говорить не серьёзно, Маратик, я уже не знаю, что мне делать! Поверь, хочу покончить с собой, но сын меня удерживает, всё же надеюсь его когда-нибудь прижать к своей груди!
Подняв девушку с пола, он усадил её на диван и, открыв бутылку виски, разлил содержимое по небольшим бокалам.
Передав ей один бокал, он сказал. – Давай выпьем, а потом побеседуем! Видно вечер, да и ночь, ты мне окончательно испортила!
На сей раз Оля, посмотрев с какой-то злостью на бокал с виски, выпила его залпом и поставила пустой бокал на столик, смешно замахав руками, пытаясь хоть что-то вбросить в рот, отчего Марат искренне засмеялся. Он передал её шоколадную конфету и, когда она положила её в свой ротик, выпил тоже, но пол бокала.
– Пчёлка, да ты прелесть, честное слово! – смеясь, произнёс он и, обняв девушку за плечи, привлёк к себе.
Оля не сопротивлялась, она почувствовала сильную, мужскую руку, которая уверенно прижимала её плоть к горячему телу молодого парня.
– Пчёлка, а как тебя звать-то? – спросил он задумчиво, поглаживая её руку, обтянутую прекрасной материей, эластичной, будто бархат.
– Оля! – тихо отозвалась девушка и, вздохнув, обняла его за талию.
09.01.2019 год.
Перепутье!
Глава первая!
Часть шестая!
Соседка пришла минут через пять, как ей позвонила Галина Ивановна. Едва хозяйка познакомила её с опером, как зазвонил телефон. Оставив их беседовать под приглядом Митрича, Галина Ивановна подошла к телефону и сняла трубку.
– Здравствуйте! – услышала она голос незнакомой женщины.
– Здравствуйте! – ответила Галина Ивановна и спросила. – Извините, с кем я разговариваю, да и что вас интересует.
– Женщина, извините меня, я Ксения Егоровна, мать Оленьки! Понимаете, она нам звонила с этого телефона, слава Богу, у нас стоит определитель, вот я и решилась позвонить на этот номер, чтобы узнать, как она там! – произнесла мать Оли дрожащим от волнения голосом, а у Галины Ивановны подкосились ноги, отчего она села возле тумбочки, на которой стоял телефонный аппарат.