Перепутье
Шрифт:
– А как же, радость моя! Я уже с семи часов не сплю, обед готов, решил горохового супа приготовить! Ты иди, умойся, да за стол, я глазунью сделал, да по одной котлете, вдруг, снова сегодня будет беготня! – отозвался он, ласково посмотрев на хозяйку.
Как ни странно, но их никто не беспокоил, только в четыре часа вечера, когда уже стали собираться сумерки, позвонила Евгения Михайловна и сообщила, что второй подозреваемый сам явился с повинной. Именно он и поведал о преступлении. Сказал, что это старший лейтенант заставил его везти девушку к своим друзьям. Но, там, куда они отвезли девушку с ребёнком, её не оказалась, а все, кто был в доме, уверяли, что ничего
– В общем, дорогая Галина Ивановна, геморроя много, да и спешить надо, чтобы куда не отправили! – сказала она под конец и отключила телефон.
Через несколько минут к ним позвонили в дверь. Открыв её, они увидели Стаса, который сразу же вошёл в квартиру и, закрыв дверь, посмотрел на пожилых людей.
– Знаете, похоже, мы нашли место, где могут держать Олю! Если подтвердится, ночью будем привлекать спецназ, так что потерпите ещё чуток! – сказал он и улыбнулся им.
– Сынок, мы спать не сможем, ты уж как-нибудь сообщи нам! Знаешь, я до ужаса боюсь, что снова позвонит мать Оли, что мне ей говорить? Не могу же я без конца обманывать мать, которая нутром чует, что с дочкой беда! – чуть не плача, отозвалась женщина и, проводив опера, ушла в зал, а Митрич последовал за ней.
Войдя в зал, она прилегла на диван, бросив подушку под голову и, закрыв глаза, затихла. Митрич не стал её беспокоить, он молча сел в кресло и посматривал за ней, переживая о своей Галине.
Ночь подошла незаметно. За окном разыгралась пурга, ветер бросал пачками хлопья снега. Галина Ивановна уснула, так и не раздевшись. Митрич укрыл её одеялом и, потушив свет, снова устроился в кресло. Мысли стали будоражить старика, невидящим взором он смотрел в окно и пытался разложить эти мысли по полочкам, но их будто кто-то перемешивал в голове ложкой.
В одиннадцать часов ночи он ушёл в малую комнату и, не раздеваясь, как и хозяйка квартиры, лёг поверх одеяла. Постепенно его также сломал сон, и он забылся в тревожном состоянии.
Поднялись они оба рано, за окном ещё было темно. До Нового года оставалось меньше недели, и это обстоятельство сильно угнетало Галину Ивановну. Она отлично помнила слова матери Оли о том, что она с мужем собирается приехать в Москву на новогодние праздники.
– Господи, как вот им потом смотреть в глаза? – думала она, попивая чай с пряниками и глядя безразличным взглядом в окно.
Она сидела и думала о девочке с её мальчиком, Митрич что-то ей говорил, но она не слышала его.
Попив чай, она посмотрела на него и, вздохнув, сказала. – Митрич, посоветуй, как мне быть! Скоро приедут родители Оли, а она исчезла! Как мне им это объяснить, да и что вообще можно объяснить матери пропавшего ребёнка! Я как представлю эту картину, мне выть хочется!
– Галя! Перестань над собой издеваться, честное слово! – не выдержал Митрич. – Приедут, будем разговаривать, как дитё малое! Ты вот говоришь, будто осознаёшь, что виновна во всей этой истории, перестань себя казнить! Можно сейчас рассуждать о том, что не надо было гнать её на работу, пусть бы сидела дома с мальцом, но это же не вариант, тем более, насколько я знаю, она сама хотела пойти работать! Пойми, это просто случай! Не повезло девочке, нарвалась на выродков, но ведь можно выйти из подъезда, а сверху на голову упадёт льдина с крыши и всё, хана! Знать судьба у неё такая, да и тебя к ней судьба подкинула! В общем, давай успокаивайся, и будем ждать, я верю, что она не сегодня, так завтра объявится!
– Митрич, откуда такая уверенность? – посмотрев на него, спросила хозяйка и, вздохнув, добавила. – Знаешь,
– Перестань, Галя! Какой принц? Ты ещё скажи, что с алыми парусами машина! Не занимайся ерундой, а сны есть такие, что даже дурно порой становится, проснувшись посреди ночи! – пробурчал Митрич и, посмотрев на свою зазнобу, спросил. – Ты сегодня планируешь идти на работу? Если нет, то я схожу и предупрежу начальство, да и самому надо отпроситься! Слушай, а может кинуть это дело? Пенсия у меня приличная, на жизнь хватит, я лучше тебе буду помогать по дому, всё равно один в своей клетке сижу, свет уже не мил!
– Господи, конечно, бросай, я сама уже подумываю об этом! Прихожу домой после смены, ложусь и плачу иногда от того, что ноги болят, да так, другой раз, что невмоготу! – отозвалась она и, посмотрев на своего друга, добавила. – Ладно, иди, только не задерживайся! Живи пока у меня, а там видно будет! Я вообще, думала, что если у неё жизнь наладится, парня себе найдёт, то я ей эту квартиру отпишу а сама к тебе переберусь! Примешь?
– Галочка, да я полжизни об этом мечтаю! Поверь, буду лелеять, сам всё сделаю, абы ты была рядом со мной! Я ночами так скучаю по тебе, что выть порой хочется! – отозвался он и, взяв её мозолистую руку, поцеловал её.
Галина Ивановна хотела ему что-то ответить, но тут раздался звонок в дверь, отчего они оба вздрогнули. Открыв дверь, они увидели Евгению Михайловну и Стаса. Они о чём-то весело переговаривались, но, увидев пожилых людей, стали серьёзными. Впустив гостей в квартиру, Глина Ивановна проводила их в зал и посмотрела на Митрича.
– Митрич, принеси гостям чай с бутербродами, пусть хоть немного перекусят! – сказала она, пристально всматриваясь в лица парня с девушкой.
– Не волнуйтесь, Галина Ивановна! – поняв состояние женщины, произнесла Евгения Михайловна и, переглянувшись со Стасом, продолжила. – Мы вышли на след вашей квартирантки, уверяю вас, что мы её оттуда вытащим! В том месте, куда она попала, масса таких девчат! Кто-то добровольно согласились денег подзаработать, а кого-то насильно отлавливали и привозили туда! Сегодня после обеда, прокурор выдаст постановление на обыск и арест, после чего мы сразу же приступим к освобождению девчат, включая и вашу подопечную! Мы снова к вам заехали, чтобы предупредить вас, не бегайте по городу без нужды, а то много хлопот потом нам подкинете.
– Не волнуйся, деточка! – сама волнуясь, отозвалась хозяйка и, посмотрев на Митрича, который принёс гостям угощение, добавила. – Митрич вот сбегает на работу, и всё, да и ноги мои болят, аж плакать хочется! Надо кидать работу, надоело всё до чёртиков!
Чаепитие продолжалось недолго и, когда гости засобирались покинуть квартиру, зазвонил звонок в прихожей. Открыв дверь, Галина Ивановна тут же осела на пол, потеряв сознание.
Стас подхватил её на руки и, посмотрев на гостью, спросил. – Вы кто такая?
Перед ним стояла девушка в прекрасной шубке из голубой норки, в сапогах светлой кожи, но не белые. Из-под шубки просматривалось длинное, вечернее платье. Девушка выглядела шикарно, но лицо у неё было печальным. Митрич тоже замер с открытым ртом, глядя на неё, никак не отойдя от шока.
– Девушка, вы кто? – вновь спросил опер, но она заплакала и, подойдя к Митричу, обняла старика, а потом подошла к Галине Ивановне, которая сидела на полу, глядя на вошедшую красавицу со слезами на глазах.