Перерождение

Ри Тайга

А сейчас? Я прыгала из Ока бури, даже попала под прямое воздействие и что? Что ему надо на сей раз?

– Мастер, я не трогаю ваш круг …и он неправильный…,– я увлеченно чертила по памяти, – он …совершенно некрасивый… должен быть баланс, кружочек, кружочек…круги должны быть кра-си-вы-ми.

– Вайю, – Наставник негромко рассмеялся, и сложил руки домиком, наблюдая за моим воодушевлением.

– Вот, примерно так…, – я закончила с основным каркасом, высунув от усердия язык. Реперные точки рассчитает сам, как и боковые руны. Главное,

что сама структура была закончена, напоминая три пересекающихся больших круга в меньшем. Надеюсь, господин Вермахт меня простит.

Луций приблизился неторопливо, скептически заложив руки за спину. Сначала Мастер рассматривал мою косую заготовку насмешливо, заранее приготовив снисходительную речь. Через пару мгновений Луций плюхнулся на пол, обводя пальцами линии, схватил огрызок мела, и найдя свободное место, лихорадочно кинулся за расчеты.

– …может получиться….а если так…устами младенца…, – бормотал Наставник.

Я удовлетворенно отряхнула мел с пальцев, замарав юбку и, кажется, запачкав нос, подхватила свои «соски» с пола и пошла.

Глава 20. В деревне Блау

Плетения не получались. Чары путались, непослушные пальцы рвали узлы, гибкость отсутствовала напрочь.

Если брошюру «соски» базового жестового я прогнала уже наполовину, то плетения третьего круга мне не давались вообще. Голова помнила – моторика не успевала. Конечно, запитать их силой я не смогу в любом случае – не хватит уровня энергии, до третьего мне, как до столицы пешком, но ведь выплести то могла бы! Мне хотелось биться головой о стол долго и монотонно. В итоге я легла, закрыв голову книжкой, может так чары дойдут быстрее.

– Мисси…, - в комнату прокралась Нэнс, комкая передник, точно хочет о чем-то попросить. И Ликас. Подпер косяк, по своей извечно привычке, а у самого смешинки в глазах – да, можно смеяться, Вайю Блау вводит новую моду на прически.

– Мисси, сегодня отличный день, распогодилось, – за окном действительно маняще светило солнце, – самое время для прогулки. И книжки ваши, – Нэнс презрительно фыркнула, – никуда не уйдут поди.

Налицо сговор нескольких лиц.

– И куда же мне стоит прогуляться…раз так распогодилось?

– Так в деревню же, Мисси…Марта почитай почти декаду ждет.

– Сплохело мальчишке, – Ликас напомнил о парнишке Браев, – совсем.

– Хорошо. Только поясните мне, почему аларийцы вдруг проявляют такую заботу о чужих? С каких пор деревенские темные входят в ваш круг?

– Марта все объяснит, – Ликас поморщился, как от зубной боли и взъерошил короткий ежик всей пятерней. – Ждать больше нельзя. Марта сказала передать вам, мисси, одно слово, сказала вы поймете, – «пожар».

Пожар? Бежать как на пожар или что? Огонь? Стихия? Эти их аларийские двусмысленности. Я ничего не поняла от слова совсем.

– Едем, – я сладко потянулась, разминая плечи, и с огромным удовольствием швырнула чароплетение на дальнюю полку стеллажа с книгами, промазала, и мерзкая книжка спикировала в угол. Там ей самое место.

Коней седлать не пришлось. Когда я вышла, одетая в охотничий халат, заранее

было готово уже все – кони, охрана, корзинка с полдничным перекусом, собранная в дорогу Маги и даже лекарская сумка. Её то они где откопали? Виртас опечатал всё свое.

Лошади били копытом, волнуясь под седоками, в предвкушении вольной прогулки с ветерком, и я невольно заразилась общим настроением – спешить, нужно непременно спешить.

Если свернуть от главных ворот поместья направо, дорога пролегает через большой луг, который одуряюще пахнет в месяцы весеннего цветения, потом свернуть ещё и по утоптанной лесной тропке, рысью, до деревни можно домчаться за двадцать мгновений.

Там обогнуть озеро, мостки для рыбалки, откуда ребятня с визгами сигает летом в прохладную воду, подняться на взгорье и до дома старосты рукой подать.

Я крутила головой с любопытством, рассматривая все как в первый раз. Забота о вассалах и жителях клановых земель никогда не лежала на моих плечах, я никогда не задумывалась, все ли крыши перекрыли этим летом, хватит ли крупы и запасов на зиму, откуда берутся новые рабочие руки, и чем живет и дышит этот маленький деревенский мир.

Сначала мне было не до того – меня интересовал балы, тряпки и псаков Квинт, потом Академия, прорыв…а там вообще стало не до этого. Я была отвратительной Хозяйкой, можно сказать, что я вообще ей не была.

Стыд душил изнутри, перехватывая горло. Конь гарцевал подо мной, а вся кавалькада столпилась сзади, потому что я становилась….я остановилась, потому что не знала, где в моей деревне живут Браи, мои подданные.

Где их дом? Сколько у них детей всего? Как их зовут, я не знала о них ничего. Даже эту ребятню, которая восторженно вытаращившись, смотрела на дорогую сбрую, лоснящиеся бока коней и мечи, пристегнутые у охраны к поясам…никого из них я не знала по именам.

Я вообще ничего не знаю о своей земле.

– Эй, малыш…, – я свесилась с коня и потрепала самого смелого по вихрастой макушке, – скажи мне, где дом Браев?

Мальчик молчал, засунув палец в рот и вытаращив глаза. А потом припустил вверх по улице, знаками показывая, куда ехать.

Браи жили зажиточно. По крайней мере у них два сарая со скотиной, добротное крыльцо, большой дом из рубленого дерева, резные вставки на окнах, все дышало рачительной заботой хозяина.

В подворье нас встретила девушка в завязанном мужним узлом платке, и наказала крутившимся под ногами любопытным бесенятам, привязать коней в стойле и задать корму. Жена? Сестра?

В дом я входила с опаской. Общая атмосфера внутри резко контрастировала с деревенским миролюбием, как будто, перешагивая порог, я вступала в какой-то иной отдельный мир, отчетливо чувствовалась граница.

Так и есть, я наклонилась и покатала пальцами мелкую крошку – соль и толченый красный кирпич были засыпаны в щель порога. Марта? Уверена, что и окна она закрыла так же. Зачем? Чего боится? От кого бережет…снаружи…или изнутри.

В доме было сумрачно, несмотря на яркое солнце за окном, в углах копились тени, и, казалось, они что-то говорят мне.