Перерождение

Ри Тайга

Я быстро переглянулась с Фэй-Фэй: «Тринадцать?». Она в ответ смущенно пожала плечами. Я положила правую ладошку на предплечье Кантора – он внезапно оказался значительно выше, чем я запомнила с прорыва, и мы присоединились к танцующим.

По обоюдному согласию мы молчали до тех пор, пока фигуры не разошлись, и мы не удалились на некоторое расстояние от ближайшей пары.

– Леди Блау…

– Четырнадцать…, – мы начали говорить одновременно.

– Дамы вперед, – Кантор улыбнулся, уступая инициативу.

– Вы уже справили малое совершеннолетие? – на малом

приеме пригласить даму в круг имело право лицо старше четырнадцати лет, и я сомневалась, что Кантор не знаком с этими правилами.

– Летом. В солнцеворот, – он смотрел очень внимательно, – леди интересовались специально? Польщен.

Я отрицательно мотнула головой.

– Значит у вас плохие информаторы, леди Блау…

Отвратительные информаторы. И аналитики тоже. Где бы найти одного?

– В столице давно отказались от этой …, – он подбирал слово помягче, – …устаревшей практики с малыми приемами. Это признак провинциалов. Я никогда не думал, что мне придется дебютировать здесь, – уголки губ дрогнули в насмешливой улыбке.

Разворот, и фигуры снова выстраиваются, чтобы пройти ещё один полный круг.

– И тем не менее вы сегодня здесь…

– Я спешил, – мы снова ненадолго замолчали, потому что фигуры опять сошлись.

– Это третий? – Кантор стал серьезен и заговорил немного тише.

Я кивнула.

– Тогда следующий танец – леди Ву, но вы же понимаете, что это только отсрочит проблему, но не решит. У меня…у меня пока нет здесь достаточно надежного близкого круга, это не столица, – в голосе слышалась тоска.

Я понимала. Десять танцев до перерыва и десять после. Кантор сможет пригласить каждую из нас только единожды, не нарушая приличий – один раз до перерыва и один раз после. Если считать белый танец, то одна из нас может танцевать второй раз, но нам все равно нужен ещё по крайней мере один кавалер на двоих.

– Сир, достаточно того, что вы здесь. Благодарю, – я с признательностью склонила голову.

– Кантор. Если вы не против, леди Блау. Мне кажется, после некоторых событий это уместно, – он приглашает меня в ближний круг? – Что вы планируете делать?

– Леди Ву немного не здоровится…мы рассматривали этот вариант после третьего танца. Ещё, Кантор, – я улыбнулась лукаво, подчеркнув личное обращение, – мы думали о том, чтобы самим приглашать легионеров, например, вон тот представительный экземпляр, – я кивнула в сторону убеленного сединами военного, который подпирал колонну недалеко от нас.

– Это…, – он немного сбился с шага и тихо рассмеялся запрокинув голову, – действительно …Блау…я хотел бы это видеть. Провинциальные взгляды иногда так освежают, – он смотрел открыто, – только не обижайтесь, это комплимент…Пригласить легионеров на малом приеме, – тихий смех продолжился.

Идеи так себе, согласна, я пожала плечами.

– Я не знал о бойкоте, – Кантор кружит меня так, что юбка верхнего халата разлетается колоколом. – Мне сказали здесь. Не поделитесь, как вам удалось отправить вестника через глушилку?

– Секрет рода. Если не бойкот, то почему…?

– Тетя…урожденная

Фейу…вы учитесь вместе с ее сыном…

Костас Тир. Побочная ветвь. Козел, скотина и ловелас. Тот самый псаков тиров племянник, с которым меня тогда закрыли в библиотеке.

– Стандартные матримониальные планы, – он явно издевался, или для столицы это нормально, выходить замуж после позора на весь Предел? – Я не волновался, потому что имею некоторое представление о вашем характере, и сомневаюсь, что Костас именно тот тип мужчин, который вы бы одобрили, – точно издевается. Костас женственный и тонкий, как тростинка. Любит стихи, изящное искусство и макияж по столичной моде. – Но сегодня вечером планы изменили…

– Кантор. Может в столице приняты такие долгие вступления, но вы не могли бы говорить прямо? Танец скоро закончится, – я легонько хлопнула его по плечу.

– Провинция…, – голос был полон мечтательности и искреннего восхищения, потом он тряхнул длинной челкой и заговорил сухо и четко, отставив надоевший официоз. – Вчера ваш дядя потребовал вернуть долг жизни у Тиров, пришел имперский приказ о дезертирстве – никто не может покинуть зону Прорыва до момента ликвидации последствий, без высочайшего дозволения из столицы. Ваш дядя…ваши дяди, некоторое время вынужденно изолированы.

– Понятно. Долг…

– Я бы и сам, – он говорил очень сухо, – просто, когда совет рода поддерживает твои действия – это вдвойне приятнее. Эблиесс передавала низкий поклон леди, – он снова закружил меня в полете, – и если есть возможность частично погасить долг …

Кантор замкнулся в себе и замолчал. Долг жизни. Честь. Слова, которые так часто ломают жизни.

– Прошу прощения, – я мягко погладила сукно кафтана – щеки мальчишки вспыхнули неярким румянцем, – я не сомневалась в Чести. Я не сильна в политических играх, – Великий, какая роскошь быть откровенной, – поэтому важно понимать мотивы. Вы здесь, как представитель рода Тиров?

– Официально – да. Это позиция рода. Фейу планируют нарушить нейтралитет, Тиров устраивает сложившаяся ситуация и баланс в Пределе.

За каждым Фейу стоит Тир. Я вспомнила эту старую поговорку. Тиры всегда предпочитали руководить из тени, посылая на арену других марионеточных бойцов, которые мнили себя господами. Но сомневаюсь, что Тиры вмешались бы без требований дяди.

– Поэтому здесь так много легионеров, и всю дивизию перебросили ниже по реке?

– Отчасти, – Кантор смотрел с жалостью и сочувствием, – дивизия здесь с конкретной целью, – он помолчал, – ловить Одержимого.

Одержимого? Они что, совсем сошли с ума? Одержимый здесь?

Он кивнул в ответ.

Одержимый – это ….я?

– Была анонимная депеша…Нестабильность источника, вспышки магии, эмоциональная нестабильность…, – Кантор перечислял стандартные вторичные признаки одержимости, но это свойственно не только одержимости...

Откуда? Но…травка! Тетя! Псаки! Псаки! Псаки!

– Бред! Я недавно приняла родовую магию и вспышки это нормально…