Перерождение

Корнякова Татьяна

— Кол, — обращаюсь я к нему, когда музыка прекращается, и мы направляемся к барной стойке, — можно тебя спросить?

— О чём? — интересуется Кол.

— Никто мне не хочет рассказывать, как активировать проклятье оборотня, — говорю я. — Может, ты скажешь?

Кол останавливается и глубоко вздыхает.

— Я не могу, Хейли, — говорит он.

— Пожалуйста, — прошу я.

Кол долго смотрит на меня. Наверное, он решается и взвешивает все «за» и «против». Наконец он произносит:

— Ладно, я скажу тебе.. Стой…

— Что? — недоумеваю я.

Кол осторожно смотрит по сторонам, приглядывается, прислушивается. Музыка, люди танцуют. Вот Ребекка и Фрея снова на сцене. Неподалёку Элайджа беседует с Марселем, а Клаус сидит за барной стойкой. Всё

нормально.

— Что происходит, Кол? — спрашиваю я.

— Что-то не так, — произносит Кол.

Я совсем не понимаю, о чём он говорит. Обычный клуб, что тут может быть не так. Вдруг Кол резко отталкивает меня с помощью своей вампирской скорости, и я отлетаю к стене, больно ударившись. В лёгких, словно, пропадает кислород. Я жадно глотаю воздух. Мгновение, и раздаётся взрыв. Мощный взрыв. Я вижу, как людей отбрасывает в стороны. Уже мёртвых людей. Слышу крики. Поднимается пламя, всё застилает дым. Но это не простой дым. Я слышу чей-то кашель. Я встаю и смотрю вперёд, но ничего не вижу, будто на глазах пелена. Пытаюсь сосредоточиться. И тогда я вижу такую картину: на полу лежат множества искалеченных от взрыва трупов обычных людей, а вампиры кашляют и корчатся от боли, будто в дыме есть какие-то опасные химические вещества. Некоторые вампиры падают замертво, но я не уверена, что они мертвы. Повсюду движется пламя, поглощая всё на своём пути. Я бегу вперёд, пытаясь найти хоть кого-нибудь из Майклсонов. Что происходит? Почему этот дым так пагубно действует на вампиров? И кто устроил этот взрыв?

Я продолжаю бежать и вот уже вижу сцену. Её охватывает пламя. Я вижу лежащую без сознания Фрею и Ребекку. Она кашляет, хватаясь за горло, задыхается.

— Ребекка! — вскрикиваю я, и тут же мой голос хрипнет. Я не могу говорить.

Ребекка слышит меня и оборачивается ко мне. Я стою в ступоре. Ноги и руки онемели. Я очень трудно дышать. И прежде чем впасть в темноту, Ребекка произносит несколько слов:

— Вербена! Оборотни! Беги, Клео!

И только это имя приводит меня в чувства. Я бросаюсь назад, к выходу. Повсюду огонь, дым. Я ничего не вижу. Мои лёгкие полностью наполнены угарным газом. Ещё немного, и я вовсе задохнусь. Я пытаюсь глубоко дышать, но создаётся ощущение, будто в грудной клетке камни. Я стараюсь бежать быстрее, но ноги слабеют. Передо мной уже всё плывёт, превращаясь в пятно. Где все? Они погибли? Не может быть. Кажется, я вижу выход. Я прибавляю шаг. Спотыкаюсь уже о какие-то предметы. И только приглядевшись, я понимаю, что это не какие-то предметы. Это трупы людей. Подавив крик, я бегу быстрее к выходу. Я уже вижу дверь, но вдруг что-то обваливается. Передо мной возникает тьма. Я чувствуют дикую боль в голове. Из глаз брызгают слёзы от невыносимой боли. Я падаю на пол и теряю сознание. Я больше не могу дышать. Из лёгких исчез весь воздух. Глаза залила густая кровь.

Я умру.

========== 20. ==========

«Моя душа спокойна. Я полностью расслабилась. Я открыла глаза и обнаружила, что нахожусь в абсолютно другом месте. Здесь никого нет, кругом пустота. И туман. Он повсюду. Я привстала. Боли от удара не было, словно на меня ничего и не падало. Я не задыхалась от дыма, а свободно дышала. Я совершенно не чувствовала никакой боли. Я умерла? Да, наверное, я умерла и сейчас нахожусь в месте, где решится моя судьба: в ад или в рай? Я встала и направилась вперёд, в пустоту. Я шла легко. Здесь никого не было. Витало чувство одиночества. И холод. Здесь царил вечный холод. Странно, я не чувствовала боли, но прекрасно ощущала этот холод. Он обжигал мою кожу как огонь. Я продолжала идти вперёд. Может, кого-нибудь я найду. Я не понимала, что происходит. Я умерла, и теперь моя душа блуждает по этому мёртвому миру. А может, и время застыло? Смерть. Этого я больше всего боялась. А теперь она настигла и меня. Я одна, мне холодно, и я совсем не хочу отправляться в подлунный мир. Мне там не место. И у меня остались незаконченные дела. Я должна вернуться. Мне нужно остановиться.

Но всё равно я шла вперёд. И вдруг я увидела свет вдалеке. Он был настолько

ярким, что ослеплял глаза. Я зажмурила глаза и пошла вперёд, к свету. Я свято верила, что там находится выход. С каждой секундой я всё ближе подходила к свету. Неожиданно я увидела её. Тьму. Она протягивала ко мне свои длинные ледяные руки. Я хотела сбежать, но словно оцепенела. Я не могла пошевелиться. Тьма прикоснулась к моему запястью, и я закричала. Она словно обожгла меня своим ледяным огнём. На запястье остался сильный ожог. Было невыносимо больно, мне хотелось кричать так громко, чтобы кто-нибудь услышал меня и избавил от этой боли. Но я понимала, что кроме меня и Тьмы, здесь больше никого нет. Тьма приблизилась ко мне, чтобы забрать меня к себе. Я не могла сопротивляться из-за ужасной боли. Она хотела сжечь меня своим ледяным огнём. И когда она обняла меня, боль пронзила меня, я начала падать в бездну. И тогда я услышала голос…»

— Андреа! Андреа! — доносится до меня чей-то голос. — Ну же, Андреа! Ты сможешь!

Я открываю глаза. Передо мной всё плывёт. Я вижу смутные очертания пламени, захватившего весь клуб. Меня кто-то хлопает по щекам.

— Андреа!

Я присматриваюсь. Возле меня сидит Давина и пытается привести меня в чувство. Всё тело болит, будто все мои кости разом переломались. По лбу течёт густая тёмно-вишнёвая кровь. Я чувствую, как дым до сих пор находится в моих лёгких и мешает свободно дышать. Передо мной всё плывёт, очень трудно сфокусироваться хоть на чём-нибудь.

— Вставай, Андреа! — приказным тоном произносит Давина. — Надо уходить.

Давина помогает мне привстать. Я тут же вскрикиваю от жуткой боли в спине. Она пульсирует и в висках, а голова кружится. Я пошатываюсь, но меня придерживает Давина.

— Как ты здесь оказалась? — пытаюсь сказать я, но выходит хрипение.

— Я почувствовала, как с Фреей что-то произошло, и с помощью магии вышла на ваш след, — объясняет Давина и, перекинув мою руку к себе на плечо, ведёт меня. — И я не одна.

Рядом с ней появляется Финн. Он суетливо перемещается по клубу, пытаясь найти кого-нибудь из Майклсонов. Пламя повсюду. Давина пытается ослабить пламя, но у неё не получается.

— Чёрт! — восклицает она. — Оно заколдовано. Скоро произойдёт ещё один взрыв. Нам надо скорее уходить.

— Надо найти остальных, — хриплю я и кашляю от дыма. На ладони остаётся сгусток тёмной крови. — Что это? — испуганно спрашиваю я Давину.

— Тебе надо как можно скорее исцелиться вампирской кровью, — говорит Давина, — иначе ты умрёшь. Финн, где ты?

Финн находится на сцене и пытается привести в чувства Фрею, исцеляя своей кровью. Я вижу Ребекку. Она потеряла сознание. Сейчас я очень хочу броситься к ней и помочь ей чем-нибудь, но не могу. Я ослабла и потеряла много крови. Мои ноги подкашиваются, и я не уверена, что продержусь как можно дольше. Финну удаётся вернуть Фрею. Она резко поднимается и начинает кашлять. Финн хватает её на руки и выносит со сцены. А как же Ребекка?

— Надо вытащить Ребекку, — произношу я.

Я нахожу в себе силы идти вперёд. Давина следует за мной. Я поднимаюсь на сцену. Ребекка лежит так, будто уснула. Проверяю пульс — учащённый.

— Она отравлена вербеной, — произносит Давина. — Она теперь нескоро проснётся.

Я пытаюсь её поднять, но слабею с каждым движением. Давина помогает мне, пытаясь поднять Ребекку.

— Я не дотащу вас обоих, — говорит она.

— Я знаю, — отвечаю я.

Вместе мы покидаем бывшую сцену. Её полностью охватывает пламя. Финн пробирается к выходу, а Фрея пытается ослабить огонь. Неожиданно Ребекка резко вздыхает и открывает глаза.

— Я знаю, что поможет, — произносит она.

Ребекка протягивает к огню ладонь. Я хочу остановить Ребекку, но мне это не удаётся. Она полностью фокусируется на огне. Вмиг часть пламени покрывается льдом. Путь немного свободен. Давина и Фрея удивлённо смотрят на Ребекку. А она снова отключается. Видимо, сущность русалки помогла ей пробудиться на некоторое время. А выход близок. Но ещё остаются Кол, Элайджа и Клаус. Как же они? Мы не можем их бросить.