Перерождение
Шрифт:
Судя по карте, отряд приближался к городу под названием Плейсервиль. Кошачий труп они видели больше недели назад, и долгие дневные переходы вместе с тихими ночами под усыпанным звездами небом приглушили ощущение, что их преследуют. Казалось, на ферме они были давным-давно, а в Гавани — в прошлой жизни.
Теперь отряд двигался вдоль реки. Питер считал, что это река Долорес или Сан-Мигель. Дорога давно исчезла, скрытая травой, слоями земли и времени. Шли молча, разбившись на пары. Что они ищут? Что найдут? У путешествия появилась еще одна, своего рода промежуточная цель — идти, идти дальше. Питер даже не представлял, что однажды они доберутся до конца и остановятся. Рядом с ним шагала Эми, согнувшись под
Вопреки ожиданиям, по Тео Питер почти не скучал. Подобно событиям в Гавани и всему, что было раньше — даже жизни в Колонии, — мысли о брате заслонила новая задача: идти, идти вперед. Когда Тео с Маус объявили о своем решении, Питера захлестнул гнев. Он сдержался, потому как даже в таком состоянии понимал: Маус дальше идти не в состоянии, а ему просто не хочется снова расставаться с братом. Однако факты были на стороне Тео, и в итоге Питеру пришлось согласиться.
Со временем Питер почувствовал: решению брата имелась еще одна причина. Их пути разошлись, потому что они преследовали разные цели. В фантастическую историю Эми Тео поверил — по крайней мере, не дал повода заподозрить обратное, — но за вполне объяснимым скептицизмом Питер разглядел равнодушие. Для Тео Эми не значила ничего или почти ничего, он ее даже побаивался. К отряду он присоединился не добровольно, а по стечению обстоятельств и при первой же возможности его покинул, тем более имелась уважительная причина — беременность Маусами. Питер эгоистично надеялся, что Тео огорчит их скорое расставание, но этого не произошло. Когда отряд уходил с фермы, Тео с Маусами стояли на крыльце. Питеру казалось, брат должен ждать, пока они не скроются из виду, но, обернувшись в очередной раз, увидел одну Маус.
Ближе к полудню друзья сделали привал. Восточный горизонт теперь полностью заслоняла громада гор с заснеженными вершинами. Стало так тепло, что по спинам катился пот, но там, куда они шли, уже царствовала зима.
— Сколько снега в горах! — проговорил Холлис, прервав почти часовое молчание. Они с Питером сидели на упавшем дереве с почерневшей от сырости корой. Остальные отдыхали неподалеку, все, кроме Алиши, которая ушла разведать местность. Холлис вскрыл банку консервов и стал быстро поглощать содержимое — рубленое мясо под соусом. Кусочек запутался в жесткой бороде — Холлис тотчас его стряхнул, запил мясо водой из фляги и передал банку Питеру. Едва Питер принялся за еду, его взгляд неожиданно упал на Сару. Девушка сидела у дерева и писала в блокноте. Надо же, глаз со строчек не сводит, а ведь карандаш в огрызок превратился, писать таким неудобно. Вот Сара остановилась, вытащила из-за пояса нож, подточила карандаш и снова склонилась над блокнотом.
— О чем пишешь?
Сара пожала плечами и убрала за ухо выбившуюся прядь.
— О снеге, о том, что мы едим, где ночуем. — Она посмотрела на деревья и прищурилась на солнце, ярко сиявшее сквозь промокшие ветви. — О том, как здесь красиво.
Питер почувствовал, что улыбается. Когда он в последний
— Да, здесь красиво…
После ухода с фермы Сара стала другой — невозмутимо спокойной, как казалось Питеру. Она словно приняла важное решение и освободилась от страха и тревог. Наблюдая за ней, Питер почувствовал… да, да, именно сожаление: каким идиотом он был! Белокурые волосы спутались, лицо и руки испачкались сажей, ногти почернели, но Сара никогда не выглядела так прекрасно. Она сияла, словно тяжелые испытания сделали ее не только сильнее, но и красивее, наполнив внутренним светом. Любовь не игра, не шутка, а величайший дар, который девушка предлагала ему бесчисленное множество раз. А он отвергал.
— Что? — удивленно спросила Сара, перехватив его взгляд.
— Ничего, — смутился Питер.
— Ты так на меня смотрел…
Сара повернулась к Холлису и одарила его мимолетной улыбкой. Питеру хватило и секунды, чтобы почувствовать, как крепко связаны эти двое. Ну конечно… Как же он раньше не замечал?!
— Я просто… — заблеял он. — Просто ты показалась мне очень счастливой. Я удивился, только и всего.
Из-за деревьев выступила Алиша. Прислонив винтовку к стволу, она достала из рюкзака с провизией банку консервов, вскрыла и недовольно скривилась.
— Персики! Почему мне вечно попадаются персики?! — Она села на бревно рядом с Питером и принялась за консервы.
— Что видела? — спросил Питер.
Не обращая внимания на капающий с подбородка сок, Алиша показала ножом туда, где только что побывала.
— В четверти мили отсюда река сужается и поворачивает на запад. По обоим берегам рельеф сложный, с множеством высоких точек. — Доев персики, Алиша выпила сок, швырнула банку в кусты и вытерла пальцы о штаны. — Время на отдых еще есть, но задерживаться не стоит.
Майкл сидел неподалеку, прислонившись к другому поваленному непогодой дереву. Долгие пешие переходы сделали его крепче, выносливее; на щеках появилась светлая щетина. На коленях Майкл держал дробовик и практически не снимал палец со спускового крючка.
— Сколько мы уже звериные трупы не видели? Дней семь? — спросил Майкл. Он зажмурился и подставил лицо солнцу. В отличие от друзей, он был в одной футболке, а куртку повязал вокруг пояса.
— Восемь, — уточнила Алиша. — Это не значит, что можно терять бдительность.
— Да я просто говорю! — Майкл разлепил веки, повернулся к Алише и пожал плечами. — А та кошка могла умереть от чего угодно, даже от старости.
— Блестящая идея! — прыснула Алиша.
Эми стояла на краю поляны: отдыхать она предпочитала наедине с собой. Поначалу это тревожило Питера, но далеко девочка не отлучалась, да и они все уже привыкли к ее странностям.
— Эми, поешь что-нибудь, — приблизившись к девочке, посоветовал Питер. — Мы скоро отправляемся.
Никакой реакции. Эми смотрела через реку и луга на залитые солнцем горы.
— Я помню снег, — прищурившись, объявила она. — Помню, как лежала на нем. Он такой холодный! Мы ведь уже близко, да?
— Да, — кивнул Питер, — пара дней, и на месте окажемся.
— В Теллуриде? — спросила Эми.
— Да, в Теллуриде.
Эми снова отвернулась и задрожала, хотя они с Питером стояли на ярком, ласковом солнце.
— Снег пойдет? — поинтересовалась она.
— Холлис говорит, что да.
Эми удовлетворенно кивнула, и ее глаза наполнились светом: она вспоминала что-то хорошее.
— Хочу еще раз превратиться в снежного ангела!
Девочка нередко говорила загадками, но на сей раз дело было не в загадке. Казалось, прошлое дымкой застилает ее глаза, пугливым оленем выглядывает из чащи: одно движение, и спугнешь его навсегда.
— Как превратиться в снежного ангела?
— Нужно лечь в снег и махать руками, как ангелы в небе, — пояснила Эми. — Как призрак Джейкоба Марли.